Дзержинский на фронтах Гражданской - стр. 22
Сам факт использования крайних возможностей государственной машины оказывал серьезное эмоциональное воздействие на каждого человека и заставлял его приспосабливаться к власти. Еще В.О. Ключевский писал, что «личность и общество – две силы, не только взаимодействующие, но борющиеся друг с другом, это хорошо известно; известно также, что движение человеческой жизни становится возможным благодаря только взаимным уступкам, какие делают эти силы»62. Но дело в том, что представители противоборствующих сторон не были настроены на диалог. Для достижения своих целей они были готовы идти до конца. Объясняя применение высшей меры наказания советской властью в годы Гражданской войны, Дзержинский говорил: «…Когда мы подходим к врагу, чтобы его убить, мы убиваем его вовсе не потому, что он злой человек, а потому, что мы пользуемся орудием террора, чтобы сделать страх для других»63.
Логика классовой борьбы вела к тому, что жестокость одной стороны порождала жестокость другой, и наоборот. Классовая борьба в России началась не в 1917 г. Задолго до этого поэт Ю.М. Лермонтов предвидел её трагический исход:
Настанет год, России черный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь.
И пищей многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон64.
Нарастание противостояния сторон, которое вело к крайним формам борьбы, шло с конца ХIХ в. С одной стороны, народ, доведенный до отчаяния, от экономических стачек перешел к вооруженному восстанию, с другой – царское правительство вводило военное положение, военно-полевые суды, применяло массовые расстрелы, провоцировало черносотенные погромы и др. Понятие белого и красного террора впервые появилось во время Великой французской буржуазной революции.
Классовая характеристика террора возникла в 1918 г. для обозначения и оправдания действий сторон. Террор в России был порожден Гражданской войной, которая началась как борьба демократической и тоталитарной альтернатив развития общества, но вскоре за несостоятельностью первой переросла в противостояние военных режимов. Война велась вне правовых норм. Каждый сражавшийся рассматривал своего противника как предателя родины и нации. Красные расстреливали гораздо больше белых, в том числе и крестьян, но в отличие от своих противников заложников почти никогда не вешали, никогда не пороли, дабы не пробуждать у народа память о барских временах, когда крепостных секли на конюшне, и о совсем недавних «столыпинских галстуках»65.
В начале 1918 г. противникам советской власти противостояли губернские ЧК, которые боролись с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности, вели наблюдение за контрреволюционной буржуазией, их организациями и поддерживали революционный порядок. Уездные ЧК и комиссары исполняли ту же работу по своему уезду; в волостях из волостного совета назначался комиссар, который должен совмещать в себе и комиссара милиции. Его обязанностью было недопущение контрреволюционной, погромной агитации и выступлений в своей волости, а также наблюдение за поведением кулаков, пресечение их подрывных действий. Волостные комиссары подчинялись УЧК или комиссару66. Но уже к концу 1918 г. ее территориальные органы рассматривали дела, подлежащие разрешению в судебных инстанциях, и выносили постановления о заключении в тюрьму на срок или без срока, которые могли приниматься революционными трибуналами и народными судами.