Дyxless 21 века. Селфи - стр. 29
– А ты, понятное дело, хотела бы подписи вроде: «Оксана Богданова с мужем Владимиром, совладельцем рекламного агентства»? – Вроде бы пришел мой черед раздражаться, но на это просто нет сил. – Извини, что я таким не стал. И еще постарайся простить за то, что когда-то меня угораздило начать писать книги, а людей угораздило их покупать. Я думал, мы достаточно постарели для всего этого дерьма типа игры в статусы.
– Дело не в статусах, Вова. Дело в том, что я женщина, которая хочет с мужем вечером глупость какую-нибудь по телевизору посмотреть, которая детей хочет, которая хочет самой обыкновенной… устроенности, что ли. Которая боится все больше и больше, понимаешь? Тик-так ходики, убегают годики, Вовка. Я боюсь упущенного времени, а ты боишься, что кто-то откусит у тебя кусок твоей популярности. Я про семью, а ты про статусы. Я обычная русская баба, Вова.
– Не разбивай мне сердце, ты не обычная. Ты принцесса. Терпеть не могу «обычных» и «обычное». От них отдает плесенью советского холодильника.
– Все обычные, дорогой мой, – вздыхает она. – А те, кто говорит, что для них это не самоцель, либо врут, либо не выросли еще, либо выросли уже настолько, что понимают недостижимость такой устроенности.
– М-да. – Рыскаю глазами по столу в поисках сигарет, создавая себе паузу для ответной реплики. Но говорить, собственно, нечего.
– М-да, Вовка, – повторяет она за мной. – Грустно все это. Светка, наверное, была права, когда сказала, что ты любую рядом с собой будешь воспринимать как довесок. Как еще одну деталь к тому, как ты выглядишь. Как машину или запонки.
– Светка? – прищуриваюсь я.
– Знакомая. Ты видел ее пару раз.
– Надеюсь, за эту тупую попытку препарировать меня ей уже отрезало голову трамваем на углу у Патриарших.
– Опять эти сложносочиненные бессмысленные речевые обороты. – Она встает, улыбается, гладит меня по шее. – Ты прячешься, да? Я тебя больше не буду палкой тыкать, обещаю. Пойдем спать!
Лежа в постели, мы еще какое-то время обмениваемся ничего не значащими фразами, листаем ленты фейсбука, проверяем почтовые ящики, – в общем, делаем все то, что делают люди, стремящиеся показать, что никто ни на кого не обижается. Просто разговор не задался. Вернемся к нему в другой раз или не вернемся никогда.
Оксана говорит что-то вроде «не забудь с утра свой компьютер и проверь, на месте ли ключи от квартиры», и пока я соображаю, откуда здесь взяться моему компьютеру, разве я с ним приезжал, да и ключи у меня всегда в кармане, с чего бы мне их забывать, она гасит свет. Мы притворяемся уснувшими.
Мы в самом деле очень хотим уснуть, чтобы проснуться уже в завтра. Там, где кажется, что вчера ничего особенного не произошло. Хотя, конечно, мы оба понимаем, что произошло все. И это «все» нас обязательно догонит. Не завтра. Когда-нибудь потом. Но догонит.
Это «все», эта пятисоткилограммовая гиря под названием «неприятный осадок» внезапно падает с потолка ровно в тот момент, когда отношения девочек и мальчиков, независимо от возраста и социального положения, переходят из фазы «любит – не любит» в фазу «как ты думаешь, на свадьбе невеста лучше смотрится в белой классике или стоит выбрать что-то более оригинальное?».
И это не вопрос, а утверждение. Она думает, что ты только этого и ждешь, тебе легче, когда направляют, ведь она об этом где-то читала или подруга рассказывала, точно она не помнит. А ты думаешь о том, как было здорово. Все эти ухаживания, томные перешептывания в темных ресторанах, романтические ночные прогулки, смешные подарки. Все то, что вчера было милой привычкой, сегодня оборачивается обязательствами. Потому что у нее в голове свадьба, кольца, подарки и подруги. А у тебя – вычурная церемония напоказ, потом теща, обстановка квартиры, дети, супермаркеты, семейные курорты и не спрятанный вовремя косяк.