Дюнас и его записки. Захудалый городок - стр. 8
После обеда отец ложился отдыхать, а вечерами занимался своим хозяйством: сушил рыболовные сети, чинил лодку, плел из лозы корзины для рыбы. Поздним вечером он садился у кроватки Жези и рассказывал ей перед сном сказки, удивительные легенды и просто разные забавные истории. Так они жили до тех пор, пока Жези не исполнилось шестнадцать лет. Однажды отец, как всегда, отправился рыбачить, но вскоре подул сильный ветер, а на горизонте появились черные тучи. С каждым часом морские волны поднимались все выше и выше, полил сильный дождь. Испуганные, Жези вместе с матерью побежали к морю в надежде увидеть отца. Все рыбацкие лодки уже вернулись и стояли у причала, кроме одной. Дотемна с тревогой и надеждой мать и дочь стояли на берегу под проливным дождем и смотрели на бушующее море. Шторм затих, но отец так и не вернулся. Несколько недель Жези вставала каждый день рано утром и шла к причалу, подолгу сидела и всматривалась в морскую даль в надежде увидеть наконец очертания знакомого паруса отцовской лодки. Мать, чтобы прокормить себя и Жези, устроилась на работу в рыбную лавку на соседней улице, которую отец много лет ежедневно снабжал свежей рыбой. Приходила она домой лишь поздно вечером, а вскоре стала оставаться там и на ночь. Лишь под утро мать появлялась дома, готовила для Жези еду, стирала и гладила белье, целовала спящую еще дочь, а потом опять уходила. По поселку поползли сплетни о любовных похождениях вдовы погибшего рыбака и хозяина рыбной лавки. Жези их слышала. Принимая с уважением материнскую заботу и любовь, она не могла простить матери предательства отца. Мать и дочь с каждым днем все больше и больше отдалялись друг от друга.
Однажды в поселок приехал бродячий театр и дал представление на базарной площади. Жези опоздала и пришла почти в конце выступления артистов. На площадке в этот момент выступали пожилой карлик и юноша. Карлик играл роль сборщика налогов Древнего Рима. На плечах его висела белоснежная льняная простыня, олицетворяющая его статус, на ногах красовались кожаные сандалии, в руках он держал серый мешок для сбора налогов. Юноша играл роль молодого рыбака и стоял рядом. Он был одет в серую холщевую накидку, деревянные башмаки, на земле у его ног стояла небольшая корзина.
– Ну что, рыбак! Покажи мне свой улов. Поймать рыбешку смог – заплати налог. Давай, давай плати! – сказал сборщик.
– Платить мне нечем, вот мой улов, – ответил юноша и вытащил из корзины рыбку величиной с ладонь. Публика засмеялась и зааплодировала.
– И все равно – плати налог, – сказал сборщик налогов.
Юноша протянул ему рыбу. Сборщик с пренебрежением нехотя взял эту рыбешку и кинул в свой мешок, а затем продолжил:
– За то, что ты живешь, и спишь, и ешь, ты должен заплатить налог. Плати налог!
– У меня нет ничего, кроме накидки на плечах и старых башмаков, – ответил рыбак.
– Отдай что есть! Плати налог, – приказал сборщик.
Рыбак снял с себя накидку, башмаки и положил все жадному сборщику в мешок.
Зрители возмущенно кричали карлику: «Вот негодяй!», «О быке судят по рогам, а о человеке – по словам!», «Все ему мало! Кто много хочет, не получит ничего!», «Эй! В море много воды, да не напьешься!».
Юношу публика приободряла: «Ничего, парень, не робей!», «В море еще много рыбы, и тебе золотая рыбка достанется!», «Как тонуть начнешь, так и плавать научишься!».