Дырявая ловушка - стр. 13

Согласно её плану, Зафар должен был спросить, что случилось. Она бы ответила, что случайно уронила с палитры выдавленную краску, а потом попыталась оттереть её с пола, но сделала только хуже. Затем она бы попросила ведро с водой, чтобы всё отмыть, а заодно бы и сама вымылась в душе.

В это время за стеной послышался грохот и какие-то странные звуки. Девушка встала, взяла одно из полотенец, вылила на него остатки воды и приложила к распухшему носу. Потом легла на кровать и закрыла глаза.

Внезапно в коридоре раздались крики женщины и ругань Зафара. Она слышала, что за дверью происходит какая-то возня, но у неё не было сил, чтобы разбираться с делами другой пленницы. Вдруг она услышала глухой удар о стену, и вскоре всё затихло. Но тишина длилась недолго. Через некоторое время дверь в её комнату снова открылась, и Зафар, с перекошенным от злости лицом, велел ей выйти и идти за ним.

Ничего не понимая, Вера двинулась за молодым человеком, про себя отметив, что на нём надета не та рубашка, в которой он заходил к ней, а грязная спецовка. Они пришли в соседнюю комнату, где до этого находилась незнакомая женщина. Художница удивилась, что комната была обставлена точно так же как у неё. Только вместо мольберта у окна на столе стоял проигрыватель, и рядом лежало несколько пластинок.

В комнате стоял неприятный запах. Вера поморщилась. Даже её разбитый нос почувствовал запах испражнений. Она глянула на кровать и опустила глаза. Простыня и покрывало были испачканы фекалиями.

– Что стоишь? – рявкнул на неё Зафар. – Собери с кровати бельё и отнеси в коридор.

Пока Вера молча снимала простыню, стараясь заглушить приступы тошноты, Зафар на непонятном языке орал что-то в телефон. «Видать женщину чем-то отравили, раз она обделала всю кровать и обрыгала пол», – подумала девушка, боясь как бы её саму не вырвало.

– Пошли, – снова обратился к ней Зафар.

Когда они направились в сторону ванной, Вера обрадовалась. «Неужели, – подумала она, – мне разрешат помыться».

Но молодой человек попросил её взять ведро и налить воды. Потом дал в руки швабру с надетой тряпкой и показал в сторону спальни. Вера, шатаясь, дошла до двери и зашла внутрь. Она, как сомнамбула, принялась мыть испачканный пол. Когда уборка была закончена, девушка почувствовала себя словно бродячая побитая собака.

Запах в комнате даже после уборки не изменился. Зафар открыл окно и принялся говорить сам с собой на непонятном языке. Потом велел Вере отнести ведро со шваброй обратно, а сам достал телефон.

Оказавшись в ванной, художница первым делом посмотрела на себя в зеркало. Она тихо ахнула, увидев в отражении взлохмаченную и грязную физиономию с разбухшим носом и запёкшейся кровью на щеке. Не теряя времени, она включила воду и стала быстро умываться, потом прополоскала рот и жадно попила прямо из-под крана. Вера вылила грязную воду и вернулась обратно. Зафар стоял у окна, засунув руки в карманы, и смотрел вдаль.

– Возвращайся к себе, – сказал он, не поворачиваясь.

Художница молча выполнила его приказание. Войдя в комнату, она закрыла дверь и легла на кровать. Увиденное настолько потрясло её, что впервые она испугалась не за жизнь, а за свою психику.

«Как же мне вести себя дальше? – думала Вера, не чувствуя ни голода, ни усталости. – Всё-таки, с какой целью меня держат в этом доме?»