Дьявол тоже носит форму - стр. 23
— Ты увиливаешь от своих обязанностей, — прошипел мне на ухо, за секунду вспыхнув как спичка.
У него радары злости на меня установлены, что ли?
— Вовсе нет. Еда на столе, бокалы наполнены, — попыталась отодвинуться, но какое там — он одной рукой мог обхватить два моих запястья, — все в порядке.
— Все не в порядке, если клиент неудовлетворен.
— И чем же клиент недоволен? — аплодисменты за сдержанность.
А то перед глазами слишком привлекательная картина того, как бутылка разбивается об одну дурную голову.
— Внешним видом официанток, — все также хрипло и мрачно.
Я нахмурилась, припоминая, что вид Наташи не вызвал у него недовольства. Он даже довольный ушел.
— Все в рамках приличий.
И контрольное — горячим дыханием по оголенной шее.
— Своими ногами ты поимела все приличия.
7. Глава 7
— Что? — не поняла суть претензии.
Оглядела стол — количество пустых бокалов внесло ясность. Налакался, спиртное отшибло мозг, а последствия, естественно, пали на чужие плечи. Мои.
Клуб снят до самого утра, освобождение только после ухода дражайших гостей. И с каждой минутой я все сильнее хотела, чтобы время тупо поставили на перемотку.
— Тебе на цацки не хватает? — в голосе прослеживалась ленивая медленность, но она никак не сказывалась на движениях. Всё такие же плавные и хищные. — Ты ради побрякушек раздеваешься?
С губ сорвался тяжелый вздох. Спасибо хоть, что остальные не обращали на нас особого внимания. Двое парней негромко переговаривались, а рядом с долговязым по-прежнему крутилась Вика.
— Я одета, — скользкое напоминание.
Мужчинам же такое нравится. Так мне Вика сказала. Или Макс просто не дорос? Личная неприязнь помешала?
— Одежда должна закрывать, Варя, — бросил очевидное с ядом в голосе, пропуская нотки снисходительности. Тоже мне, открыл Америку.
— Так не смотри. Разве сложно? — я провоцировала, но не специально. Вроде шла по грани, но в пропасть не заглядывала. Лишь бы прекратить диалог.
Пластинка сменилась. И снова из стужи в огонь.
— Ты вообще сегодня ела?
Несколько раз моргнув и прочистив горло, я едко уточнила.
— А что? Хочешь бросить косточку с хозяйского стола? — пока на нас не смотрели, я откинула вежливость.
— Хочу, но не косточку, — хрипотца стала тягучей, как мед, а слова острыми, несмотря на внешнюю безобидность. — Ждешь, пока я уйду?
— Как я могу? — притворно удивилась, наконец выпрямляясь и получая свободу действий. — Отдыхайте сколько душе угодно.
— Хорошо, — тон уже другой. Зазвенел металл вперемешку с холодом. — Ты сама так захотела.
С глухим скрипом отодвинул стул, затем поднялся, хрустя шеей, будто специально привлекая внимание, и нерушимой скалой двинулся на меня. В этот момент я как никогда понимала, почему о Булатове говорили почти все, и дело даже не в брендовых шмотках или дорогой машине. Даже фамилия здесь не играла особой роли — в нем был стержень, не зависящий ни от чего. Власть и сила просто текли в его крови, и потому мне всякий раз было тяжело выдерживать такое кошмарное давление.
Но сейчас оно перелилось за край.
— Вы хотели еще чего-нибудь? — сглотнув, я выдавила мало-мальски подходящую случаю фразу.
— Ага. Покажи, где здесь уборная, — далеко не просьба.
С одной стороны, было бы хорошо уйти из-под обстрела чужих взглядов и выдохнуть, но в то же время перспектива остаться наедине с Булатовым слегка пугала.