Двухместное купе - стр. 27
Не таясь, он сделал глоток из фляжки и протянул ее другу Натану.
– Я вас умоляю! Я про этот Колобжег уже больше слышать не могу... – простонала Любовь Абрамовна.
А в это время Толика-Натанчика награждали грамотой, вешали на шею какую-то специальную «мальчиковую» медаль...
Небольшой духовой оркестрик играл туш, от восторга визжали девочки, свистели и орали дурными голосами пацаны-болельщики...
Натан Моисеевич Лифшиц нахально отхлебнул из фляжки и гордо огляделся.
– Ты чего головой крутишь? Ищешь кого? – встревожился Ваня.
Любовь Абрамовна иронично усмехнулась:
– Ванечка! Он ждет, что сейчас кто-нибудь крикнет: «Смотрите! Это дедушка чемпиона!!! Они же буквально одно лицо!!!»
ДУШ И РАЗДЕВАЛКА СПОРТШКОЛЫ
У входа в раздевалку, в окружении десятка пацанов из «наиболее приближенных», стояла Лидочка Петрова. В руках она держала медаль Толика и его грамоту победителя. Все ждали Толика Самошникова, который в это, время...
..голый, весь в мыльной пене, стоял под жалкой струей проржавевшего душа детской спортшколы своего района.
В соседней кабинке мылся толстячок, занявший третье место в весовой категории Толика-Натанчика.
– Ну, падлы!.. – с веселой злостью кричал толстячок. – Так клево, что ты его придавил, Толян! А то ведь они, дешевый мир, заявили этого вонючего Зайца по липе – ему еще в феврале четырнадцать исполнилось! А они в заявочном протоколе – ему, с понтом, двенадцать поставили, бляди!.. Он вооще не имел права в школьных соревнованиях участвовать! Он уже год в пэтэухе чалится... И главное, кто его заявил?! Та же школа, которая его и вышибла!.. Ну надо же?! Взрослым вооще ни на грамм верить нельзя!
– Ты-то как в полуфинале проиграл ему, Котик? Я смотрел – ты же так его мудохал, что ему вроде и деваться было некуда... И вдруг!..
– А я, когда перевел его в «партер» и только хотел «накатить», он мне и шепчет: «Не ляжешь – зарежу!» Ну, я и... – нехотя признался Котик.
– Эх ты, Котик-обормотик... Что же ты мне раньше не сказал?! Мои пацаны этому сраному Зайцу такое бы устроили! – сокрушенно проговорил Толик-Натанчик и вышел из душа.
Но тут в раздевалку вошли растерянный тренер Толика и двое молодых людей в застегнутых пиджаках. У одного пиджак сзади оттопыривался – там была кобура с пистолетом.
Из второй душевой кабинки вылез толстенький голый Котик.
– Который из них Самошников? – спросил один у тренера.
Тренер не успел ответить. Второй опер усмехнулся, сказал напарнику:
– Стыдно, коллега... Кто же в нашем районе Толика Самоху не знает? Да, Толик?.. А у дверей там – вся его хевра расположилась. Или нас увидела и разбежалась? Ну-ка, глянь.
Напарник приоткрыл дверь, выглянул в коридор. Не было там ни одного пацана. Стояла лишь растерянная Лидочка Петрова, держала в руках грамоту и медаль Толика Самошникова...
– Никого! – Новый опер прикрыл дверь. – Только девка какая-то...
– Не девка, а девочка. Понял, козлина немытая? – злобно сказал ему Толик и стал одеваться...
КОРИДОР ОТДЕЛЕНИЯ МИЛИЦИИ
В нечистом и мрачном коридорчике, у дверей с табличкой «Следователь по делам несовершеннолетних» сидели отец Толика – Серега Самошников, бабушка – Любовь Абрамовна и дед – Натан Моисеевич.
В выходном костюме он смахивал на рождественскую елку – так был разукрашен боевыми орденами и медалями...