Двуединый (сборник) - стр. 145
– Вильям пробовал. Но снять мучающее меня проклятие может только один человек – тот, который его наложил. Магия крови. Осматривавшие меня маги смогли лишь обнаружить следы внешнего влияния, но не само заклятие.
– Он, должно быть, очень сильно вас ненавидел, если решился так поступить. – Я читал о такой разновидности магии. Чтобы создать подобное проклятие, творящий его маг должен отдать для маскировки энергетических нитей часть собственной жизненной энергии, мгновенно старея на несколько месяцев, если не лет.
– Мы с ним даже никогда не встречались, хотя я и знаю, как его зовут. Великий маг Ли Бертран Вайс. Сын Ли Манора Вайса, близкого сподвижника императора. Думаю, он выгодно обменял тот клочок жизни, который использовал для сокрушения меня. – Глаза Белинды блеснули.
– Поверьте, я ни в коем случае не хочу вас обидеть, но мне кажется странным, что такой человек, стоящий у вершин власти, торговал частью собственной жизни, вместо того чтобы нанять кого-нибудь для решения его проблем. Особенно учитывая количество уже оборванных жизней.
– И что могут сделать наемники? Убить меня? Поверьте, Абель, если бы император хотел моей смерти, то он бы уже добился ее. Я нужна ему живой. Тем более что содержит меня и оплачивает целителей Вильям.
– Зачем это императору?
– Пугало. Я – всеобщее пугало. – Она горько усмехнулась. – Пятнадцать лет прошло. Люди предпочитают отворачиваться и делать вид, будто меня не существует, но они вынуждены помнить. Помнить произошедшее с Фоссами. Всего два проклятия. Год, ну, может, два, из жизни аристократа, собирающегося дожить до ста тридцати или около того. Даже никаких дополнительных денежных вложений. И пятнадцать лет всеобщего опасения. По-моему, прекрасная сделка. Наверняка император нашел чем отблагодарить столь находчивого заклинателя.
– Простите, что разбередил ваши раны.
– Не беспокойтесь за меня, Абель. Я крепкая женщина. Пережить гибель родных и собственное бессилие было тяжело. Тяжело знать, что и сейчас всем служившим нашей семье трудно искать работу. А это всего лишь не вовремя нахлынувшие воспоминания. Им не сломить меня.
Я не нашел что ответить, и меж нами воцарилось неловкое молчание. Впрочем, ненадолго. В гостиную, откинув в сторону загораживающую ему проход занавеску, ворвался Сэмюель.
– Добрый день, Ла Абель. Еще раз добрый день, тетушка. – Он, не снижая скорости, обогнул нас и почти упал в последнее свободное кресло. – Почему у вас такие лица? Тетя опять предавалась воспоминаниям?
– А чем же еще мне заниматься? Последние сплетни я узнаю только от тебя, и развлечь ими нашего гостя не получится. Остаются лишь старые истории. – Белинда вымученно улыбнулась. – Ладно, не буду мешать, молодые люди. Вы наверняка хотите поговорить о чем-то своем.
Она встала и, провожаемая нашими взглядами, вышла.
Ло Сэмюель Фосс, курсант
– Я прошу прощения за тетку, – вздохнул Сэм, когда шаги Белинды затихли. – Она не всегда такая. Не знаю, с чего ей захотелось ворошить прошлое.
– Может, потому, что я спросил? – пожал плечами Абель. – Кстати, почему ты называешь ее тетей? Ведь насколько мне известно, вы очень дальние родственники.
– Ну а как еще? – Сэм слегка улыбнулся. – Наше настоящее родство труднопроизносимо. По имени не очень прилично – она ведь ровесница отца и почти вчетверо меня старше. Белинда живет с нами, сколько я себя помню, и мы все давно воспринимаем ее как близкую родственницу.