Двойня для решалы - стр. 20
- Почему?
- Потому, и вообще… если я один раз разрешила поцеловать меня то… это еще ничего не значит!
- Разрешила? – усмехаюсь, хватая малышку за локоть, притягиваю на себя. – То есть ты считаешь, что ты разрешила?
- Пусти… те! Хватит. И вообще… Не приезжайте больше, и не звоните.
- Котён, а в чем дело-то?
- В том. Вы… вы мне не пара.
- Не пара, да, не спорю.
- Что? – удивленно округляет огромные глаза. Они у нее очень красивые. Ярко голубые, с золотистыми точечками. И длиннющие ресницы. Люблю просто смотреть в ее глаза.
И не просто, тоже люблю.
Люблю… нет, о том, что ее люблю я не думаю. Какая любовь? Просто красивая малышка, которую хочется присвоить вот и все. Раздразнить. Научить всему. Попробовать.
- Если мы не пара, зачем вы сюда ходите?
- А что, обязательно быть парой? – знаю, что специально ее троллю, довожу, но мне это нравится.
- Не обязательно. До свидания.
- Котён, погоди…
Она обходит меня, идет по улице решительно. Я смотрю ей вслед. Чего добивается? Чтобы бегал за ней?
Не побегу ведь!
Усмехаюсь, голову опускаю. Иду к тачке – решил в этот раз байк будет слишком, да и дождь накрапывал.
Только успеваю подумать о дожде – он тут как тут. Проливается как из ведра. Резко. Котёна не успевает опомниться, озирается в поисках укрытия, поворачивается ко мне, такая беззащитная, потоки воды словно ручьи слез на ее алых щечках.
Быстро шагаю к ней, внутренне сам над собой стебусь – не побежишь за ней, да, Лавр?
Подхожу, хватаю ее в охапку. Дрожит вся, замерзла, хотя дождик по-летнему теплый.
- Ку-ку-да? Т-ты?
- В машину, куда, замерзнешь, заболеешь к чертовой матери, лечить потом тебя от бесплодия…
- Н-не… не надо меня л-лечить.
- Я сам решу, надо или не надо!
- Ре-решишь, да? Ну д-давай, решай… реш-шебник.
- Сама ты, решебник! Я «решала».
- Реш-шала?
- Решаю проблемы, не слышала ни разу о таких?
Сажаю ее на заднее сидение, сам тоже залезаю туда, мокрый насквозь. Хорошо в салоне тепло, тянусь вперед к панели, врубаю печку. Расстегиваю рубашку. Вижу глаза котёны округляющиеся – татуировку разглядывает, которая маскирует шрам от пули.
- Нравится? Потрогай, если хочешь.
- Нет, спасибо.
- Сними кофту, мокрая.
- Не могу.
- Почему?
- Потому. – отворачивается, обнимая себя руками.
- Снимай, воспаление легких схлопочешь.
- Вам какая печаль?
- Такая!
Резко разворачиваю, задираю кофту, котёна отбивается, но быстро затихает, позволяя себя раздеть. А я понимаю, что снова «попал» не по-детски, потому что под кофточкой у нее тоненький прозрачный, кружевной бюстик, который нифига не скрывает. И я вижу острые темные ягодки... Она дрожит, глаза опустив, а я…
Сглатываю, потом скидываю с себя рубашку, рывком сажаю котёну на колени, к себе прижимая.
- Грейся, - сам не узнаю свой севший разом голос.
Она дергается, но потом, почувствовав видимо, что сидит на чем-то очень опасном, замирает, почти на дышит.
Поднимаю ее голову за подбородок, смотрю в глаза. Она не выдерживает взгляд, смыкает ресницы, но… открывает ротик мне на встречу.
И я оправдываю ожидания, целую нежно, ласкаю своими губами, понимая, что крышу сносит, еще немного и…
Нет, нельзя. Она еще маленькая для такого. Только поцелуи, Лавр. Только поцелуи.
- Никита…
- Что?
- Ты… правда считаешь, что я тебе не пара?
- Правда. Ты ж дите еще совсем…
- Зачем тогда ты меня…