Двойня для Чайлдфри - стр. 50
— Успокоишься, тогда открою, — его голос тоже звучал непривычно глухо.
Успокоиться? Когда она сама фактически предложила себя Аверину, а тот вежливо выпроводил ее взашей? Да ее еще месяц трясти будет!
— Я хочу домой, Клим, — теперь она говорила почти умоляюще, но тот безучастно смотрел в окно, постукивая пальцами по рулю. И она добавила почти шепотом: — Зачем ты соврал, что ты мой жених? Теперь меня начнут донимать наши в группе, спрашивать, когда я выйду замуж. Мне нужно придумать, что говорить...
— Я не врал, — пальцы выбивали настоящую барабанную дробь, теперь голос зазвучал будто из ледника, — и тебе ничего не надо выдумывать, Катя. Я уже сказал, ты будешь со мной. Но для этого тебе следует…
— Ты ничего не перепутал, Аверин? — Катя распахнула глаза и потрясенно уставилась на Клима. — Ты у нас, оказывается, моралист? Моя сестра тоже с таким вот моралистом встречалась. Он все объяснял, что ей следует делать, и она, дурочка, так боялась его потерять, что чуть ли не по струночке ходила. А по факту, когда он ее своих собственных детей убивать отправил, куда вся эта мораль и делась. Хорошо, Алка без его проповедей обошлась и мозг включила.
Пальцы перестали стучать по рулю и замерли, а потом сжались в кулак так, что даже костяшки побелели.
— Выпусти меня. Я тебя видеть не хочу, — повторила Катя.
Во рту было сухо, хотелось пить, ей вообще казалось, что она усохла как пустынная колючка. Неожиданно руку накрыла крепкая и теплая ладонь.
— Ты даже представить не можешь, что я пережил, когда увидел тебя в этой подсобке и его руки на тебе. Для меня мир перевернулся, Катенька. Если бы ты не повернулась к камере, и я не увидел твое лицо, охрана бы не вмешалась. Я готов был его убить прямо там, меня из-за этого к вам не пустили. Потом я не мог тебя найти, я же не знал, что ты в туалете спряталась. И когда тебя увидел в платье этом, меня по новой накрыло. Это же отвал башки, Катя! Для меня ты ни разу так не оделась!
Пока Катя медленно соображала, что она только что услышала, Клим притянул ее за подбородок, и ее совершенно добило выражение вглядывающихся черных глаз.
Какой-то совсем причудливый коктейль в них плескался — и боль, и злость, и раскаяние, она будто видела наяву разноцветные сполохи. И еще что-то неясное, очень теплое и нежное. И незнакомое.
Клим долго смотрел на Катю, будто пытался запомнить каждую черточку ее лица, а когда заговорил, она чуть не съехала по спинке сиденья вниз.
— Я хочу, чтобы ты приехала ко мне из-за меня, Катя, понимаешь?
Она медленно покачала головой, потому что ничегошеньки не понимала.
— Не для того, чтобы кому-то что-то доказать или отомстить, а когда ты сама меня захочешь.
— Не переживай, Клим, я не собираюсь вешаться тебе на шею, я…
— Ш-ш-ш, — он легонько прикоснулся к ее губам пальцами, а она едва удержалась, чтобы не поцеловать эти пальцы. Определенно, их тела живут своей отдельной жизнью, и между собой у них выходит договариваться куда лучше, чем у их хозяев. — Не говори ничего.
Аверин достал из бардачка салфетки и начал вытирать ей лицо. Причем делал это медленно и осторожно, будто получал удовольствие просто от того, что прикасается, и Катя замерла, чтобы не нарушить эту звенящую тишину.
Как будто грань мира начиналась сразу за окнами «Ламборгини», и дальше не было ничего, а между ними одна за другой натягивались нити, крепко-накрепко привязывая ее к Климу.