Двойное счастье для Лютого - стр. 25
Потом на моё спасение пришёл Иван Алексеевич, подтвердил все мои слова. А потом пригласил медсестру, чтобы та сделала папе успокаивающий укол и он уснул.
- Он опять о маме спрашивал. – Поделилась я с главврачом. – Я сказала, что она без сознания. – Я тяжело вздохнула. – Сколько я ещё смогу так врать?
- Сколько будет нужно! – доктор похлопал меня по плечу. – Николай и так на грани отчаяния. Он в своё выздоровление не верит. А если про жену узнает, совсем сникнет. А нам этого допустить нельзя.
- Господи, хоть бы хирурга этого найти, чтобы хоть какие-то шансы были. – Взмолилась я.
- Я не хотел тебе говорить, но раз ты сама завела этот разговор, скажу. – Произнёс Иван Алексеевич пугающую фразу.
- Я не хотел тебе говорить, но раз ты сама завела этот разговор, скажу. – Произнёс Иван Алексеевич пугающую фразу.
- Иван Алексеевич, что случилось? Вы меня пугаете? – взволнованно спросила я.
- Идём ко мне в кабинет, и я всё тебе расскажу. – Ответил мне главврач, и мы отправились к нему.
Признаться его слова меня очень напугали, пока мы шли к кабинету, я уже нарисовала в своём воображении несколько вариантов разговора. И чем больше я развивала события в своей голове, тем чётче понимала, что мне нужно с этим заканчивать. Потому что ничего хорошего в голову мне не приходило. Видимо события последних дней всё же дали о себе знать. Я напрочь перестала верить в хорошее.
– На самом деле тебе нечего бояться, - продолжил он, когда мы уже были у него в кабинете. – Я нашёл хирурга, который может сделать операцию твоему отцу.
- Но? – зачем-то спросила я, потому что была уверена, что существует какое-то пресловутое «но».
Его просто не может не быть, оно обязано существовать. Потому что всё гладко и просто быть точно не может. И в этом за последние дни я убедилась очень хорошо.
- Но операция очень дорого стоит, - завершил он свою фразу, действительно добавив это «но».
- Сколько? – спросила я, ожидая увидеть какую угодно сумму.
Видимо не в силах произнести такую сумму, Иван Алексеевич написал её на бумажке и протянул мне.
- Сколько? – испуганно спросила я. – Это действительно так, или у меня нули от волнения двоиться начали?
- Действительно столько, - грустно ответил мужчина.
- Но у меня нет таких денег, - беспомощно пробормотала я.
- Я знаю, - ответил мне главврач, - именно поэтому я и не хотел пока тебе ничего говорить. Я связался с некоторыми людьми, позвонил в благотворительные фонды. По больнице клич кинул. Будем надеяться, что у нас получится собрать хотя бы половину суммы.
- А остальные деньги мы, где возьмём? – не понимала я.
- Я договорился с ним пока на половину, после операции вторая часть. Но потом тебе будут нужны деньги и на реабилитацию. – Закончил он.
- Сколько у нас времени? – спросила я, желая понимать, есть ли у нас это время вообще.
- Я рассказал этому доктору вкратце историю твоего отца, через три дня он приедет сюда, мы проведём полное обследование уже под его руководством, и уже тогда станет ясно, сколько у нас времени. – Коротко поведал он.
- Спасибо вам, - искренне поблагодарила я Ивана Алексеевича за проделанную работу.
- Ариночка, пока не за что, - засмущался он. – Я ничего ещё не сделал.
- Сделали, - опровергла его слова я, - и гораздо больше, чем вы думаете.
- Твой отец очень хороший и честный человек, - сделал он комплимент моему папе. – Он всегда думал о людях, о своих работниках, о городе, в котором живёт. Я уверен, что у нас получится собрать деньги на эту операцию и на последующее восстановление.