Двойная оплата - стр. 12

– Тебе не нужны, – подчёркиваю последние три слова, указывая на дверь. Бывший друг фыркнул и покинул мой кабинет, оставив меня с ещё одним грёбаным делом, не имеющего никаких улик и даже намёка на них.

Всякое начало означает приближающийся конец. Это, как аксиома – нет доказательств, есть только правило. Мы крутится во всей этой гуще событий, кто-то на первых порах вылетает, а некоторым всё-таки удаётся остаться до конца. Мысли одна за одной накладывают свой отпечаток. Все дела вновь в голове смешались, лица, трупы, кровь – вся чернота преступного мира. Люди, способные рвать друг друга на части, лишь бы получить то, за чем, собственно, лишали жизни другого. Находясь все ещё на рабочем месте, опустил голову на стол, прикасаясь лбом к холодной столешнице. Пульсация в висках невероятная, буквально разрывается на части мозг, в котором кипят все возможные варианты с убийством шейха. Опять: задача со всеми неизвестными. Ни одной зацепки. Нет ни видео, ни фото – даже случайного. Только те фотографии, что были сделаны, когда нашли труп в безлюдном проулке. Внимательно рассматриваю каждую деталь на картинке. Чёткая дырка в лоб. Слегка задранная к верху, значит стреляющий низкого роста, кому, как не мне знать, что, если целиться в высокого человека, то наверняка останется измятая рана нижней части головы – череп будет сточен чуть тупее от пули, а параллельный край, наоборот, заострится. Делаю пометку на листке бумаги, что следует зайти к патологоанатомам, подтвердят ли мою собственную опытную теорию. Затем вбиваю в электронную базу остальные данные, программа выдаёт вероятность, что имело место заказное убийство, хотя, я сам никогда не доверялся этой бездушной машине. Многое решает человеческий фактор, эмоции и чувства. А машина не способна просчитать самого человека, выявить в каком он был состоянии на тот момент. Время пролетает незаметно, рабочий день приближается к концу, но я не спешу покидать свой кабинет. Облокотившись о спинку стула, закидываю руки за голову и закрываю глаза и в этот момент появляется образ карих глаз той девушки из кафе. Пытаюсь вспомнить все её черты лица, но она словно растворяется в моём образе мыслей. Лишь её пронзительный взгляд, который буквально сбил меня с мысли, заставляет ухватиться за неё и не отпускать. Прислушиваясь к тишине своего рабочего пространства, замечаю глухой галдёж своих ребят. Те собираются по домам, оставляя в этом здании всю черноту. Раньше всегда думал, что сумею разделить дом и работу. Не приносить в семью тяжёлые происшествия, но они сами вваливались, как незваные гости, обустраиваясь на диване за чашкой чая. Хватаю лист бумаги с пометками и сую в карман брюк. Уже довольно-таки поздно, но ещё успею заскочить в морг, если Влад не заупрямится и даст разрешение.

Мир меняется, как и люди в нём. Когда-то мы с Владом были лучшими друзьями, напарниками. Начинали вместе практику в полиции, поддерживали друг друга, потому что только так можно было показать себя начальству и остаться в рядах. Нас было тридцать шесть человек в потоке и только мы вдвоём остались, и это говорит о многом, что есть в нас та самая жилка, способная преодолевать трудности. Но, затем пробежала кошка, ровно в тот момент, когда мы с Женей втрескались друг в друга. Брат был в ярости, хотя никогда не мог объяснить свою причину. И для себя оба решили, что лучше будем сторониться, не нарываясь на неприятности. Вот и вся великая дружба. Выхожу из кабинета в пустое пространство, которое погрязло в ночной сон. На том месте, где утром сидел молодой парнишка стажёр все ещё горел свет, а сам парень носом уткнулся в стол. Я ухмыльнулся и цыкнул, очень шумно. Парень мгновенно подскочил со своего места, ударяясь головой о настольную лампу, разбивая лампочку в дребезги. Даже искорки были видны от небольшого взрыва, а шум битого стекла, как симфония, рассыпалась по всему столу и полу. Тот хватается за ушибленное место, а помещение теперь вовсе окутано кромешной темнотой. Я стою и жду его дальнейших действий, скрестил руки на груди, всем своим недовольным видом показываю, что готов метать гром и молнию. Паренёк застыл на месте, буквально в цвете лица меняется, а затем его тошнить начинает. Твою ж мать!