Двойная метка. В плену боссов-альф - стр. 8

— Ну мир как бы был, — бурчу, — неофициальное перемирие до первой крови.

— Кровь лилась со всех сторон, — говорит она, — но теперь что-то назревает. Я так поняла, что альфы сами предложили решение.

— Интересно, зачем?

Но ответить тетя Лена не успевает. Дверь в кабинет моего отца громко хлопает и в холле раздается раскатистый мужской рык. Это они смеются так? Метка снова даёт о себе знать. Пускает странные импульсы к низу живота. Сладкие, приятные...

Сжимаю ноги, чтобы хотя бы немного избавиться от этой тяжести и томного потягивания. Но ничего не выходит.

— Станислава! — голос отца эхом отдаётся в каждом уголке.

— Иду! — ору, заталкивая в себя воздушный оладушек.

— Ты так не спеши, подавишься, — смеется тетя Лена, — я тебе с собой положу.

— Спасибо! — бурчу с набитым ртом и выхожу.

Отец что-то тихо обсуждает с волками. Оборотни на его фоне кажутся ещё больше. А сам он какой-то нервный. Неужели растрепали? Да я их против шерсти начешу! Ууу!

— Что? — скрещиваю руки на груди.

— Завтра ты выходишь на работу в офис к Ярцеву и Вересову, — слова папули, как гром среди ясного неба.

— Чего-чего? — не понимаю я.

— Какая прелесть! — оскаливается Лев и проводит языком по клыкам.

От этого его жеста я ёжусь. Он умеет быть жутким! Но хрен там он меня заткнет!

— Что слышала. Думаю, таким образом мы сможем закрепить взаимовыгодное сотрудничество, — сухо говорит отец, а я вообще перестаю что-либо понимать.

— А с каких пор мы с ними вообще сотрудничаем?! — вспыхиваю.

— С этих пор! — повышает голос отец, и я прикусываю губу, — моя дочь вас проводит. Станислава, потом зайди ко мне.

Разворачивается и уходит. Стою, хлопаю ресничками.

— Ну, вы знаете, где выход, так что я пошла, — разворачиваюсь, но мощная рука полузверя ложится на моё плечо.

И я чувствую, как пробивающиеся когти рвут мою футболку.

— Ты же видела её, сладкая мышка, — голос Семена становится низким, угрожающим, — метку?

— О чем вы? — пищу.

— Истинности, — облизывается Вересов, втягивает носом воздух, — где она, мышка-охотница?

— Вы охренели, лезть ко мне в доме Гильдии? — рычу.

— Ты наша истинная, — глаза Семена вспыхивают, — мы имеем на тебя все права.

— Черта с два! — выпаливаю, понимая, что мои щеки стремительно краснеют.

— Ты знаешь, — мурчит Лев, — и сама сдашься. Кстати, твой папаша продал тебя нам. Я так понял, спокойствие Гильдии для него важнее твоей жизни.

Оба ухмыляются и от этих улыбок у меня внутри всё леденеет.

— Можешь не провожать. До завтра, мышка-охотница. Трусики не надевай.

И оборотни с хохотом покидают дом Гильдии. А я рву когти в кабинет отца. Он сидит в своем кресле, курит сигару и о чем-то думает.

— Что значит продал?! — спрашиваю в отчаянии. — Папа!

— Станислава, сядь! — рычит, и я плюхаюсь в гостевое кресло.

— Выслушай. Ситуация у нас плачевная.

— В смысле?

— Оборотни захватывают власть. Прошли те времена, когда охотники держали паритет. Сейчас всё решают деньги, связи. У них они есть. У нас нет.

Опускаю взгляд. Мне не нравятся слова отца. В конце концов, мы обязаны быть сильными! Чувствую вибрацию в метке. От безысходности хочется выть.

— Сейчас мы слабее. Но ты можешь помочь гильдии, раздобыв ценные сведения.

— Ты решил внедрить меня к Вересову и Ярцеву? — горько усмехаюсь.

— Да.

Повисает тишина. Она сдавливает, мешает дышать. Я не хочу! Нужно избавиться от метки, а не лезть в пасть к волкам.