Дворецкий для попаданки - стр. 39
— Отчёт будете держать лично за каждый потраченный… как его там… пенни! А пока я хочу взять у вас книгу расходов и покупок, чтобы проверить, на что вы тратили полученные в прошлом месяце средства.
Когда мы вышли из здания приюта за ворота, девочки шушукались у нас за спиной. Я кожей чувствовала их любопытство и искренний интерес, особенно к тому, что произойдёт после моего визита. Я очень сильно надеялась, что только хорошие вещи вроде смены белья и рациона.
Всё равно ведь проверю.
Лили помогла мне подняться в экипаж и велела кучеру:
— В банк.
Потом склонилась ближе ко мне и сказала тихо:
— Миледи, я не хочу осуждать и даже обсуждать ваши решения, но мне кажется, что вам всё же не стоило ссориться с миссис Вандерхоуп. У неё есть связи в палате лордов…
— А у меня разве нет? — спросила я как можно более высокомерно. Лили задумалась и ответила:
— Конечно, есть. Но граф Берти почил, теперь титул перейдёт к младшему графу, а он ещё слишком молод, чтобы заседать в палате лордов… Связи могут ослабнуть, понимаете, миледи?
Я понимала.
Ещё я понимала, что, даже если очень хочется, не могу спросить у Лили об этом младшем графе Берти. Тут уж не отвертишься, что я слишком впечатлена потерей супруга. Но пошарить в семейных бумагах надо… Вот вернусь в поместье и займусь этим.
А пока надо пережить визит в банк.
Кто его знает, как тут снимают деньги со счёта…
Здание банка в окружении одно— и двухэтажных домиков и лавок поражало тремя этажами. Почти как Уирчистер-холл. Впрочем, я только вздохнула, вспомнив красивые небоскрёбы родного города, сделанные из стекла и бетона. Этот дом выглядел скромным и надёжным. Когда мы сошли с экипажа, подметая подолами платьев грязную мостовую и цепляя солому обувью, швейцар в поношенной ливрее с поклоном открыл передо мной дверь. Лили подсказала:
— Налево, миледи.
Чинные горожане — господа во фраках и в цилиндрах с тросточками и дамы в платьях с турнюрами и в шляпках на высоких причёсках — сидели у столов, где банковские служащие принимали и выдавали какие-то бумаги. В основном, конечно, бумаги. Я шёпотом спросила у Лили:
— Что это?
— Векселя. Ценные бумаги. Расписки.
— А живые деньги тут дают?
— Разумеется, но всем проще платить по распискам и векселям.
— Вы понимаете что-нибудь в этом, Лили?
— Очень смутно. Но ведь вы уже расплачивались расписками у модистки и в лавках!
— Да? Не помню… Лили, мне нужны деньги, настоящие!
— Хорошо, миледи, пройдёмте вон к тому столику!
Мы прошли.
Служащий — хилый молодой человек с тонкими усиками и прилизанной брильянтином прической на пробор — встретил нас с воодушевлением. Вскочил, поклонился, поприветствовал, потом сел, дождавшись, когда мы с Лили устроимся на стульях, и сказал:
— Леди Берти, мисс Брайтон, что я могу сделать для вашего удовольствия?
Ага, значит, он знает, кто я.
Приосанившись, ответила всё тем же высокомерным тоном, который, как я заметила, очень сильно действовал на людей:
— Я желаю снять со счёта пятьсот фунтов.
Он онемел на несколько секунд, потом отмер и пробормотал:
— Но это очень большая сумма, миледи! Необходимо некоторое время, чтобы собрать её.
— Мне она нужна сейчас, — твёрдо заявила я. — Так что чем раньше начнёте собирать, тем раньше закончите.
— Превосходно, — восхитился он неизвестно чему и вскочил: — С вашего позволения, я отдам распоряжение собрать эту сумму немедленно!