Двор Тьмы - стр. 27

– Действительно: эти пригороды не очень привлекательны, – заметил Александр. – Но они то, что нужно. Там загнаны десятки тысяч беззубых оборванцев, необходимых, чтобы прокормить Двор. Они дают нам кровь, мы их защищаем: такова основа Кодекса смертных.

С каждым словом, произнесенным этим демоном, моя мигрень усиливалась, а отвращение росло. Назвать «беззубыми оборванцами» смиренных бедняков, покорных клыкам монстров в дорогих одеждах?

Никогда еще «защита» вампиров не казалась столь лицемерной. Бессмертные притворялись, что оберегают смертных от агрессивных инстинктов самих людей, словно драчливых детей, которых нужно изолировать, чтобы они не навредили сами себе! Утверждали, что защищают несчастных от ночных тварей, рожденных Тьмой! Все беззаконие pax vampyrica – неожиданно раскрылось передо мной. Во всей наготе. В своем истинном свете.

– Мы, бессмертные Магны Вампирии, отказались от животных инстинктов и довольствуемся едой из флакона, – задумчиво продолжал вампир, не замечая моего отвращения. – Но никакая склянка со свежей кровью не заменит радости от законного кровопускания живой добычи. Это случается редко. Когда повезет поймать простолюдина, нарушившего комендантский час… или врага королевства. Должен признаться: наполнив три флакона, я приложился прямо к шее той бунтовщицы, чтобы испытать истинное наслаждение гурмана.

Он одарил меня гнусной заговорщической улыбкой, как озорник, запустивший руку в банку с вареньем. Мне неудержимо захотелось подскочить к нему и содрать эту улыбку ногтями. Вампир прикрыл лицо кружевным платком.

Мы проезжали мимо крупных селений.

– Фу! Что за зловоние? – воскликнул вампир. – Отвратительная вонь бедняков, живущих в тесноте. Там, должно быть, не повернуться. Совсем как в курятниках поместья де Плюминьи.

– Готов поспорить: в этом городе не подадут высший сорт, лишь пойло для нищих вампиров. Плохая гигиена плюс избыток болезней – и, привет, зараза. Разве ты не слышишь запаха?

Я покачала головой. Тряска на мощенных булыжником дорогах вбивала в гудящий мозг раскаленные гвозди. Единственное, что я слышала, – кислый запах моего пота, въевшегося в это проклятое платье, с которым не расставалась вот уже три дня.

Мрачные тюремные окраины постепенно уступили место белокаменным зданиям с лепниной. Несмотря на поздний час, многие окна ярко светились. Легкий ночной ветерок колыхал занавески. Доносились томные всхлипы скрипок и отрывистые звуки менуэтов.

Кто веселился в этих апартаментах? Вампиры, смертные или, еще хуже: смесь тех и других?

– О! Свежий воздух. – Александр приоткрыл окно.

Дыхание ночи проникло внутрь. Рыжие волосы Александра развевались на ветру, словно языки пламени вокруг лица дьявольской красоты.

– Слышу запах пороха фейерверков и шлейф парфюмированных перчаток! – восторженно воскликнул он, тараща расширенные зрачки в темноту. – Слышу возбуждение прожигателей жизни, отплясывающих неутомимую джигу! Слышу нежный аромат вампирических роз и острый запах кровавых апельсинов из оранжереи замка.

Неутомимая джига? Вампирические розы? Кровавые апельсины? Мое воображение не способно даже смутно представить те ужасы, которые вызывали у Александра дрожь возбуждения. Под колесами экипажа шуршание булыжников сменилось деревенскими ухабами. Последнее лье мы преодолеваем как во сне или, скорее, как в кошмаре.