Двор Тьмы - стр. 16
– Эти жалкие людишки были опасны. – Вампир медленно приближался ко мне. – И коварны: заставили меня проделать долгий путь из Клермона после того, как я получил письмо вашего покойного батюшки. Они убили инквизитора и трех стражников, а затем пришли в замок, чтобы навсегда посеять здесь горе. Но теперь эти отщепенцы никому не причинят вреда.
Из тени появилась белая изящная рука, облаченная в шелковый рукав, украшенный фестонами. Мраморная ладонь с длинными пальцами, кажется, подавала мне знак.
Я положила на нее дрожащую руку. Ледяная поверхность статуи коснулась моей кожи. Слабый свет луны, проникавший сквозь занавески, осветил украденный у Дианы перстень. Его золотой блеск сверкнул на безымянном пальце.
– Вы единственная дочь барона, не так ли? – поинтересовался вампир.
Я кивнула. Горло сдавило, говорить было трудно.
Уловка удалась: гость никогда не видел девушку, за которую я себя выдавала. Запах моего происхождения, похоже, отлично маскировался духами, пропитавшими пеньюар.
Но достаточно вампиру повернуться и оглядеть комнату, чтобы обнаружить над камином портрет. Не мой портрет! Хватит ли у меня наглости утверждать, что это родственница? Хватит ли у незваного гостя любопытства осмотреть изуродованный труп, чтобы найти сходства?
В данный момент все его внимание направлено на меня.
– Боюсь, что теперь вы сирота, мадемуазель… Мадемуазель?
– Диана, – выдохнула я.
Это имя, как погребальный саван жертвы, который мне еще предстоит надеть. Оно странно похоже на мое собственное, будто предопределено судьбой. Баронесса позаимствовала его у великой богини охоты, и теперь оно досталось мне – браконьерше на землях ее отца.
– Не волнуйтесь, Диана, – прошептал вампир. – Его Величество умеет быть щедрым к смертным, которые жертвуют собой ради него.
Он наклонился вперед. Сначала его роскошный, цвета ночи, редингот высветился в лунном свете, затем жабо рубашки с крупной сапфировой брошкой и, наконец, вся голова, похожая на голову статуи.
Бледный цвет лица контрастировал с длинными волосами, темно-рыжими и шелковистыми, совсем непохожими на бесформенный пыльник, покрывавший голову барона. Меня поразила юношеская красота этого идеально симметричного лица: гладкая тонкая кожа, полные губы и густые рыжие брови, будто нарисованные на фарфоре.
Можно предположить, что он мой ровесник, по крайней мере был в ту ночь, когда стал вампиром. Только кто скажет, сколько лет прошло с тех пор? Если его трансмутация произошла одновременно с Королем, то, значит, он заражал землю почти триста лет!
В этой иллюзии молодости, этой ангельской наивности таилась одна деталь, выдававшая природу монстра: зрачки. Два черных диска, расширенных настолько, что они поглощали почти весь белок глазных яблок. Как у кошек и сов, глаза вампиров легко адаптируются к окружающей темноте. И видят ночью, как днем…
– Мое почтение, – произнес он, склоняясь над моей рукой, чтобы поцеловать. – Александр де Мортанж виконт Клермонский.
Я отвернулась, сдерживая крик. В эту минуту его губы ледяным бархатом коснулись тыльной стороны моей кисти.
И снова мой обезумевший взгляд остановился на зеркале туалетного столика. Я видела только себя в испачканном пеньюаре, цвет которого, по мере окисления крови, постепенно темнел. Лицо живого мертвеца не отражалось, как и его руки. Роскошные парчовые одежды в зеркале были наполнены пустотой.