Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2 - стр. 51
Императрице Александре Федоровне на Пасху 1916 г. также преподнесли пасхальное яйцо, названное «Орден св. Георгия». Оно было украшено двумя Георгиевскими крестами. Традиционный сюрприз заключался в том, что под каждым из накладных Георгиевских крестов скрывались миниатюрные портреты Николая II и цесаревича Алексея. В переписке Александры Федоровны и Николая II об этом яйце упоминается, в телеграмме императрица писала: «Фаберже только что принес твое очаровательное яйцо, за которое благодарю 1000 раз. Миниатюрная группа чудесна, а все портреты превосходны. Аликс»>150.
Награждения столь высокочтимым орденским знаком, конечно, обставляли самым торжественным образом. Однако в условиях войны все это подчас происходило очень буднично. Императоры старались, по возможности, сами награждать отличившихся в боях. При посещении госпиталей они лично прикрепляли награды к рубашкам раненых.
Когда во время русско-турецкой войны (1877–1878) Александр II пожаловал крест одному из младших сыновей, произошел довольно курьезный эпизод его «двойного» награждения. Узнав о награде, счастливый Сергей Александрович отправил телеграммы матери – императрице Марии Александровне и своему воспитателю – адмиралу Д. С. Арсеньеву. Адмирал немедленно приобрел Георгиевский крест 4-й степени в ювелирном магазине (ордена в то время свободно продавались в ювелирных магазинах, а не изготавливались централизованно на Монетном дворе, как это делается сегодня. Императрица, узнав об этом, «пожелала от себя послать ему крест и послала просить меня отдать ей этот крест, ибо по позднему времени магазины были уже заперты, и она не могла в тот же вечер к отъезду фельдъегеря достать крест»>151. В это же время (20 октября 1877 г.) отец вызвал Сергея из Рущукского отряда для награждения. Сама процедура прошла очень просто, по-семейному: «Папа вышел, крепко меня обнял и сказал: «Благодарю Бога, что Он тебя сохранил!»… подошел к письменному столу и вынул что-то из красного футляра и обернулся; когда я увидел, что это был Георгий, я так и остолбенел (в наградных документах формулировка – «За мужество и храбрость, оказанные в деле против турок при рекогносцировке 12 октября 1877 г.». – И. З.). Этого я вовсе не ожидал – я не знал, что и говорить. Но многое я прочувствовал в эту минуту – меня так и обхватило. Я бросился обнимать Папа, у него на глазах и в голосе были слезы. Я не достоин такой награды, и она на меня возлагает много, много обязательств, которые дай мне Бог исполнить!.. никогда не забуду, что я был под огнем в первый раз под командой моих обоих братьев, мой отряд принадлежал 12 корпусу. Боже мой, как я счастлив Георгием. Дай мне Бог доказать, что я его достоин!»>152
Мальчик был так счастлив, что даже спал «со своим Георгием, которого пришпилил к халату. Папа очень смеялся, когда узнал, что я спал с Георгием. он мне говорил про смерть Сережи и прибавил: «Его смерть доказала, что и вы на равных с другими не щадите вашу жизнь. Слава Богу, что Он тебя сохранил»>153.
Генерал Ю. Н. Данилов вспоминал, что его награждение орденом Святого Георгия 4-й степени в 1916 г. состоялось самым камерным образом. Поздно вечером, после очередного доклада Николаю II, царь пригласил генерала в свое купе и «взял с полки из-под образов лежавший там футляр. Вынув оттуда заветный для каждого военного белый эмалевый крестик, он благословил им меня и сказал при этом по моему адресу несколько теплых слов. Растроганный этой сценой, я принял крест из рук царя и тут же приложил к своим губам; затем принужден был вложить крест обратно в футляр, так как на моем кителе не имелось соответственной петлички»