Двор Чудес - стр. 9
– Нет! Он напал на Нас! – Зычный голос монарха заставил качнуться люстры из богемского хрусталя. – Ибо Наша священная кровь течет в венах оруженосцев! Кто осмелился прикоснуться к ним, прикоснулся к Нам!
В помпезном, раззолоченном кулуаре придворные застыли, окаменев, словно древний мрамор на стенах.
Оруженосцы – особая каста приближенных Короля – находилась между низшей ступенью смертных дворян и высшей вампирической. В наших жилах всего лишь глоток сверхъестественной крови, которого недостаточно, чтобы стать бессмертным. Однако как напомнил сам Нетленный, это священная кровь. Королевская.
– Тело подлого фрондера выставить на стене Облавы на радость воронью, – велел суверен. – А всех рабочих в дортуаре пороть до крови, пока они не выдадут имена соучастников.
– Э-э… Ваше Величество! Похоже, бунтовщик действовал в одиночку, без сообщников… – прошелестел писклявый голосок Бонтана.
Одного взгляда монарха было достаточно, чтобы тот заткнулся. Камердинер испуганно втянул морщинистую шею в плечи, как черепаха в панцирь.
– Скажите, Монфокон, есть ли связь между этим Полином и заговорщиками, гниющими в наших тюрьмах? – обратился Король к Раймону де Монфокон, гиганту, одетому в длинный плащ с широким воротником, который предназначался для верховой езды. По его плечам раскинулись локоны парика, мягкого, словно ветви плакучей ивы.
Директор школы «Гранд Экюри», как и я, – двойной агент при Дворе. Пользуясь своим положением, он тайно координировал деятельность народной Фронды в течение многих лет. Именно Монфокон завербовал меня еще в школе. Став оруженосцем, я терпеливо ждала его указаний, чтобы служить общему делу.
Если жестокая расправа над семьей породила мою преданность Фронде, то Главным Конюшим двигало чувство вины. Потомок древнейшего рода палачей, состоявших на службе у Нетленного, мучился от груза кровавого наследия, преследовавшего его по сей день.
– Между Полином Требюше и заговорщиками нет никакой связи, Ваше Величество, – произнес великан гортанным голосом. – Во время допросов ни один из участников нападения не назвал имя преступника. Речь, безусловно, идет о фанатике, не имеющем отношения к покушению прошлого месяца. Новость о сорвавшемся заговоре могла просто подстегнуть безумца.
– Возможно. Но все ли фрондеры арестованы? – осведомился Король.
Министр Армии выкрикнул, спесиво надувшись, словно боевой петух:
– Абсолютно, Сир! Тридцать два мерзавца погибли на месте преступления, увидев Ваше Великолепие!
Великолепие…
…Эвфемизм для описания обнаженного лика Короля, на краткий миг сорвавшего с себя во время покушения золотую маску. Я тогда стояла за спиной монарха. Никто из тех, кто хотя бы мельком взглянул на него, не дожил до дачи свидетельских показаний.
– И шестьдесят семь были задержаны в кулуарах Версаля, – подобострастно продолжал Мелак. – Оставшиеся сорок три захвачены моими войсками в Арденнах, во владениях де Ля Ронсьеров. В том числе и зачинщица преступления – Бланш де Ля Ронсьер, мать презренного Тристана.
Подобно Юпитеру, карающему своих врагов молнией, монарх ударил тростью об пол:
– Давите заключенных, как плоды оранжереи, пока не извлечете костный мозг из треснутых костей и признания из вероломных уст!
Настенные часы в кулуаре пробили восемь раз.