Двое – не один, спуску не дадим - стр. 21
Хотя, даже покойники умеют испытывать эмоции, и я горела гневом в отношении слов Дадо. Он расшевелил меня, обратил в собственную веру, пытался заставить действовать. Только он так и не понял, что мне всего этого не требовалось. Преступник стал моим личным врагом, за которым я буду маниакально следовать повсюду, пока не поймаю и не прибью. Месть не имеет срока давности, как и моя любовь к Нону.
– Молчишь? – горько заметил парень. – Молчи. Главное – используй свои способности и помоги нам во всём разобраться.
Поджала губы, чтобы не зареветь от злости, не расколоться на тысячи мелких осколков. Покачала головой, мол: «Ерунда. Я с твоими словами согласна». Но долго маску на лице удержать не удалось – она сползла, обнажив чувства.
Да, я расписывалась в собственном бессилии перед миром, перед ситуацией, перед смертью – перед всем, что имеет в своём геноме безграничность.
Мазнула взором по лицу Речер и снова вонзила его в город за окном. Дад ждал ответа, и я точно знала, что без него он отсюда не уйдёт.
Тяжело вздохнув, произнесла:
– Спасибо тебе за предложение. Ты рискуешь гораздо больше меня – у тебя сложилась карьера, к которой ты так долго шёл. Потому прошу: взвесь все «за» и «против».
– Я подумал, – вздохнул Дад облегчённо. – Взвесил.
Дадо дёрнул меня за руку, чтобы я снова смотрела ему в глаза. Наши лица разделяли какие-то пара-тройка сантиметров. Дадо продолжил:
– Но я хочу объяснить тебе одну простую вещь: я и ты теперь в одной лодке и я хочу, чтобы ты взвешивала свои действия. Была осторожной и знала, что на самом деле может произойти любое, даже… смерть кого-нибудь из нас. Я смогу раздобыть сведения, ты раздобудешь сведения. Мы объединим всё и поймём: где ублюдка искать. Но Вещие – не идиоты, и за тобой будут следить, как и за мной. Они просчитали нас и понимают, что мне есть что терять, потому сконцентрируются на твоих действиях. Не выдай себя. Прошу.
Как он сказал? «Мы в одной лодке»? Хм…
Нас считали неразлучной троицей – беззаботной и самодостаточной. Дадо и Нон жили на широкую ногу и меня тянули за собой, будто это само собой разумеющиеся вещи. Я была третьей, но не лишней.
Мы с Дадо вряд ли сосуществовали бы вместе – слишком полярные. Нашим связующим звеном – сердцем сцепки – был Нон. Теперь его нет, и «лодки» тоже нет, но Речер её подлатал и первым шагнул на борт. Теперь предложил забраться и мне. Какие основания мне соглашаться? Выгода – вот мои резоны. «Выгода» – название построенной Дадо лодки. Её переименовали, и теперь она должна была выйти в море в последний раз.
Почему бы и нет? Мы стремились к одной цели, смотрели в одну сторону. Чем не причина для последнего крестового похода?
– Поняла, – прошептала я.
– Отлично, – в голосе друга слышалась усталость.
Не знаю почему, но я сократила расстояние между нами и робко повела плечами. Дадо притянул меня к себе, обнял и прижал. Затем зарылся лицом в мои волосы. Ничего не оставалось, и я обхватила его руками.
Неожиданно объятья усилились, и Дод произнёс:
– Я знаю тебя всю свою жизнь, а так и не научился с тобой общаться. Прости.
– А я не научилась за этот же срок не обижаться на тебя. Ты тоже прости меня.
– Мне так его не хватает. Пусто. Привык, что ты и он всегда рядом. Три дня подряд ездил сюда – надеялся поговорить. Ходил кругами вокруг дома, но слов для разговора с тобой из себя так и не вытащил. Это Нон знал, что нужно сказать и в какое время – умный был. Я боялся, что дверь не откроешь. Хотел отыскать этого урода сам, чтобы лично вышибить из него мозги. Злился на себя, что так и не поднялся к тебе, но понадеялся, что втягивать тебя в расследование не придётся. Ты отсидишься и перед Вещими отсвечивать не будешь. Потом, когда всё закончится, встретимся, и я тебе всё объясню.