Двое на башне - стр. 7
– О, викарий, – сказала леди Константин. – Это было до того, как я узнала это место.
– Да, давным-давно и очень забавно! Он женился на дочери фермера Мартина – Джайлcа Мартина, гибкого человека, который, однако, если вы не возражаете, довольно сильно тупил. Я достаточно хорошо знал этого человека; кому же знать его лучше! Девица была жалким ветреным созданием, хотя и игривым куском плоти, когда он женился на ней; у него закружилась голова и он пропал, как сопляк! Да, миледи. Так вот, когда преподобный Сент-Клив женился на этой простушке, самые добропорядочные люди не хотели разговаривать с его женой. Затем он отпустил пару ругательств и сказал, что больше не будет зарабатывать на жизнь, излечивая их двухпенсовые души от такого д… ерунды, как эта (извините меня за выражение), и сразу же занялся сельским хозяйством, а потом упал замертво в северо-западную бурю; говорят – хи-хи! – что это Господь Бог был в приступе гнева из-за того, что он оставил свою службу, – хи-хи! Я рассказываю историю так, как я ее сам слышал, миледи, но не думайте, что я верю в такую чушь о людях на небесах, или во что-то еще, что о них говорят, хорошее или плохое. Ну, Суитэна7, мальчика, отправили в гимназию, я уже сказал для чего; но с двумя жизненными позициями в крови он ни на что не годен, миледи. Он хандрит – иногда здесь, иногда там; и никто не беспокоится об этом.
Леди Константин поблагодарила своего собеседника за информацию и двинулась дальше. Для нее, как для женщины, самым любопытным в дневном происшествии было то, что этот юноша, поразительной красоты, с научными познаниями и отлично воспитанный, связан по материнской линии с местной земледельческой семьей из-за матримониальной эксцентричности своего отца. Более привлекательной чертой в данном случае было то, этот же юноша, которого так легко погубить лестью, подхалимажем, удовольствиями и даже общим процветанием, в настоящее время продолжает жить в примитивном Эдеме бессознательности, преследуя цели, для достижения которых форма Калибана8 была бы столь же эффективной, как и его собственная.
II
Суитэн Сент-Клив оставался на своем посту, пока самые жизнерадостные птицы лесов, уже оправившиеся от зимних тревог, не пропели короткий вечерний гимн уходящему солнцу.
Ландшафт был слегка вогнутым; за исключением башни и холма, не было точек, на которых могли бы задержаться поздние лучи; и поэтому девяносто акров возделанной земли, имевшие форму тарелки, совершенно внезапно приобрели однородный оттенок тени. Появившиеся одну или две звезды быстро затянула облачность, и вскоре стало очевидно, что в эту ночь небо уже не разъяснится. Обвязав все оборудование вокруг себя куском брезента, который когда-то служил на ферме его деда по материнской линии, он спустился в темноте по лестнице и запер дверь.
С ключом в кармане он прошел через подлесок по склону, противоположному тому, по которому шла леди Константин, и пересек поле по математически прямой линии, не оставляя следов, всю дорогу держась на цыпочках в одной и той же борозде. Через несколько минут он добрался до небольшой лощины, совершенно неожиданно возникшей по другую сторону изгороди, и спустился к почтенному крытому соломой дому, огромная крыша которого, разделенная слуховыми окнами величиной с копны сена, была видна даже в сумерках. На белых стенах, сложенных из меловых глыб, очертания ползучих растений образовывали темные узоры, словно нарисованные углем.