Двое из ларца... для бывшего - стр. 36

– Извините, – бормочу испуганно.

– Извините, – копирует он меня, закатывая глаза, и уезжает.

Трясу головой – прекратить истерику. Я в центре города. Чуть под машину не попала. С таким успехом я только облегчу жизнь Марку и его родителям. Нет уж, дудки.

Дожидаюсь зеленого и крайне аккуратно перехожу дорогу.

Нет, и все-таки как я могла не учитывать Владислава? Даже если бы он не появлялся в городе, он все равно отец Марка. И дедушка моих детей. И с этой кровной связью я ничего не могу поделать, а жаль.

Вывод тут один – признать, что если выложу все Марку, будет знать и Владислав. Рано или поздно, но он станет в курсе и даже, возможно, захочет увидеться с внуками. Еще ведь и Роза Витальевна есть.

Ох, как все сложно.

Тут надо признать, что либо я молчу, а, значит, снова куда–то уезжаю, желательно на другой конец страны, либо раскрываюсь перед всеми.

Не хочу уезжать. Одной непросто, я это не понаслышке знаю. И климат у нас хороший, нет зимы по полгода. И всем нужна семья. И Машины детки, что старшие брат и сестра для моих. А скоро еще и маленького все будем нянчить.

Нет. Ну куда я уеду?

Значит, придется раскрываться. И тут два варианта – сокращенный, без подробностей, либо, наоборот, со всеми подковырками. Поверит, не поверит Марк – неизвестно. Но я выложу все.

Черт. Не знаю.

Боюсь, сомневаюсь, не доверяю.

Слишком мало мы были вместе, слишком долго я считала Марка самым близким человеком, тем, кто не предаст, тем, с кем построю собственную семью и перестану подмазываться пятым колесом к Машиной.

А он… Поверил, очевидно, не мне. Не захотел поговорить, разобраться. Пришел слишком поздно.

На мои глаза набегают непрошенные слезы. Слишком много в наших отношениях с Марком этих самых слишком.

Глупо. Очень глупо все утрачено. Разрушено, растоптано, а потом сожжено и посыпано пеплом.

Дохожу до детского сада, быстро стираю тонкие дорожки слез и юркаю внутрь. Если уж судьбе будет угодно, мы встретимся с Марком и в третий раз.

– Мама, ты рано. Мы бы еще побыли, все хорошо, дети здесь нормальные.

– Да, никто к нам не лез, – добавляет Света.

– Вот и славно, мои хорошие, вот и славно, – ерошу их волосы и веду на остановку.

Транспорт подъезжает быстро, мне снова везет.

– Дети, а вы бы хотели встретиться со своим отцом? – спрашиваю вдруг в середине пути.

– Настоящим? – недоверчиво щурится Света. – Как дядя Гена, только папа?

– Да, котик, – отвечаю с грустной улыбкой, – именно таким.

– Он ведь нас бросил, – реакция Костика более резкая, – иначе почему он не с нами. Зачем с таким видеться?

Тяжело вздыхаю. Зря я думала, что в этой ситуации со стороны детей мне будет легче. А как я хотела? Еще бы до подросткового возраста дотянула со своим предложением познакомиться. И совсем не уверена, что меня бы простили.

– Все сложно, милый, он о вас не знал, – первый шаг сделан.

Света делает круглые глаза, она не до конца понимает, о чем речь. Зато Костик все осознает даже слишком хорошо. Старше всего на две минуты, но уже мужчина.

– Уверен, мама, у тебя были серьезные причины так поступить, – произносит мой слишком взрослый сын. И тут у меня присутствует пресловутое «слишком». – В любом случае, мы за тебя, ты с нами всегда.

– Мы любим тебя, мама, – всхлипывает Света.

– О, идите ко мне, мои дорогие, – прижимаю обоих к себе.