Движение льда - стр. 17
Да, сословные различия здесь блюдут серьёзно. Ещё в доме я это приметил.
К Шенкурску подъезжали в конце дня. Сначала пошли огороды, потом неказистые домики. Здесь же я приметил всякие мастерские, судя по неаппетитным запахам. А уже потом пошли дома получше, каменные. В центре города даже попадались трёхэтажные. Это уже похоже на зачатки цивилизации. Вывески приглашают любопытных проезжих воспользоваться услугами цирюльника или посетить лавки самых разнообразных товаров. От магазинчиков одежды до универсальных лавок, торгующих всем, что востребованно в этих краях.
– Ну мы и прибыли. Константин Павлович, здесь проживает мой шурин Василий Игнатьевич Морозов. Я, приезжая сюда всегда у них останавливаюсь. И Вас приглашаю разделить сей кров. Василий Игнатьевич хоть и купеческого сословия, но человек благородной души.
Бревенчатый крепкий дом на тихой боковой улочке навевает мысли о провинциальной мещанской семье. Но не в моём положении привередничать.
Дом оказался неожиданно большим. Просто он вытянулся перпендикулярно улице, скрывая свои истинные размеры. Нас встретил на крыльце пожилой упитанный дядечка в шёлковом домашнем халате, который здесь почему-то называли душегрея. На голове тюбетейка и мягкие туфли на ногах.
Судя по радостным объятиям эти два товарища в самых лучших отношениях. Впервые вижу Григория Яковлевича, улыбающегося до ушей. Такое ощущение, что они век не виделись. А ведь Мелехов дней пять как вернулся из города. После быстрого знакомства нас провели в залу.
– А что, господа. Не желаете баньку? Я велел подготовить все к вечеру. Тихон, – громко крикнул хозяин дома, – к баньке всё готово?
– Обижаете, Василий Игнатьевич, как приказывали.
– Ну вот, так что, составите компанию старику?
Я не стал отказываться, в баню здесь я ещё не ходил.
Участок позади дома впечатляет. Дорожка, выложенная камнем, ведёт к небольшому домику с одним окошком. Вот только печи, исторгающей черный дым здесь нет и в помине.
Большой предбанник, немалых размеров стол и лавки вдоль стен. Приятно пахнет берёзовыми вениками, разогретым деревом и смолой.
В следующей комнатке стоит одинокая лавка и несколько деревянных шаек. Нам помогал сухощавый немолодой слуга. Тот выдал нам полужидкое мыло, – дёгтевое, очень полезно для тела, – пояснил банщик.
Мы сполоснулись тёплой водой и гуськом направились в парную.
Занятно, здесь каменка и разогревается она от ярко красного камня чуть больших размеров. Я с любопытством изучил конструкцию. Вполне привычные речные голыши. Вот только непривычен способ нагрева от камня, находящегося внизу. Он заметно отличается свечением. Температура в парной градусов девяносто, я пока сижу на нижней полке, не рискую. А вот оба немолодых мужчины забрались на верхнюю и замолчали, наслаждаясь ощущениями.
Прикольно, мы приехали минут сорок как, и сразу в парилку.
В качестве охлаждения на улице стоит большая бочка с холодной водой. Мои стариканы не полезли, а я рискнул.
– Ух, здорово, – тело заиграло от перепада температур. Даже кожа зачесалась.
На второй раз в парилку вошёл банщик и начал парить своего хозяина. Тот только кряхтел, он стал красный как рак. Не выдержав, выскочил в предбанник.
– Не желаете, барин? – это банщик предложил мне воспользоваться его услугами. В его голосе не было подобострастия, но имелась толика уважения к моему статусу. Не знаю, я всё больше в финской сауне сиживал. И в любом разе веником не парился.