Двести тысяч золотом - стр. 22
– История заурядная, – медленно начал он, – не знаю, покажется ли она вам интересной? Учился в Хабаровском кадетском корпусе, потом попал в окопы, получил «Георгия» и чин прапорщика, в лихолетье очутился в Харбине. С детства немного говорил по-китайски, вернее, на шанхайском наречии. Подался на заработки, был шофером, охранником в банке, а потом устроился бодигаром, то есть телохранителем, к местному купцу-миллионеру. Поехали с ним по торговым делам в южные провинции, да случилось непоправимое: хозяина убили.
– Ай-яй-яй, не повезло! – искренне посочувствовал Юрий Петрович. – Как же это случилось? Не углядели?
– Хунхузы, – горько усмехнулся Руднев. – Банда. Мне чудом удалось отбиться, и подался я пешком прямо на север, поближе к своим, поскольку в кармане ни гроша. Вчера попался людишкам генерала Чжу Пея, а ночью из их плена угодил в другой. Вот и все.
– Значит, тоже покормили вшей на фронте? Поздравляю, батенька! Должны иметь боевой опыт.
– Хотите предложить вступить в офицерский батальон? – засмеялся Саша. – Шутник вы, Лобанов! Посмотрите, что вокруг делается.
– Знаете, как развлекается господин Жао? – Капитан рывком сел и уставился единственным глазом на Руднева. – Слышали про «золотой кирпич»?
При слове «золотой» Александр насторожился, но не подал виду. Куда клонит Юрий Петрович? Неужели судьба свела его с еще одним искателем сокровищ, готовым продать за них душу дьяволу?
– Человека ставят в согнутом положении и кладут на спину груз, – продолжал Лобанов. – Господин Жао и его телохранитель Чжоу обожают делать это на солнцепеке. Когда простоишь так несколько часов, небо с овчинку покажется. Такой вот «золотой кирпич»… Или еще одно любимое развлечение: двоих зарывают по пояс в землю друг против друга и дают им в руки палки. Хочешь жить – забей насмерть противника! Насмотрелся, хватит. Предлагаю бежать, пока не поздно. Сам Бог послал мне вас: неужели два русских офицера не найдут способа вырваться из земляной темницы? У меня и планчик есть, нашлось время подумать. Соглашайтесь, Руднев, все одно – погибать!
В сумраке раздался шорох и писк, промелькнула рыжая крыса. Похоже, Мольтке освоился? Наверху резались в карты караульные, до узников доносились их азартные возгласы. Где-то ржала лошадь, слышался визгливый голос торговца, пытавшегося выгодно сбыть залежалый товар.
– А чего же вы раньше?.. – вглядываясь в лицо Лобанова, спросил Саша. «Бежать… Быть может, капитан действительно тронулся на почве фантастической идеи побега?»
– Да решетку-то эту проклятую не открыть в одиночку, – вздохнул Юрий Петрович. – Допрыгну, уцеплюсь, а собственный вес мешает, не дает сдвинуть с места. Вот если бы вдвоем! Караульная служба у ходей поставлена из рук вон плохо: пьют, шляются где попало, дрыхнут. Правда, пару раз заметили, как я цепляюсь за решетку, и досталось мне по пальцам прикладом.
– Надо знать, куда бежать, – возразил Руднев.
– К железной дороге, – придвинувшись ближе, жарко зашептал капитан. – Направление я запомнил, когда меня сюда везли. К утру доберемся. Жао туда не сунется.
– Откуда вы знаете?
– От нечего делать слушаю, о чем болтают наверху, – усмехнулся Лобанов. – Попытаемся, а? Уж лучше от пули умереть, чем сгнить здесь ни за понюх табаку.
– Ну хорошо, положим, я соглашусь. Что мы будем делать?