Двенадцатое рождество - стр. 8
– Что там?
Мужчина развернул бумажку, арабская вязь гласила: «Испытания». Сверкнув белоснежной улыбкой, он потрепал юноше непослушную шевелюру и торжественно провозгласил, словно обнародовал приказ султана:
– Наслаждения.
А свиток бросил в корзину с остатками яичной скорлупы, испорченного теста и пережженного сахара.
– Спасибо, – крикнул воодушевленный мальчик, – буду наслаждаться. – И выскочил из лавки, пустив к сладостям этого мира, разложенным горками, пластами, змейками и ступеньками, длинные сухие пальцы вездесущего самума.
Третье Рождество
Предисловие
Перед уроком Учитель спросил учеников:
– Есть ли, по вашему мнению, что-то в этом мире, что не оставляет за собой следа?
– Тишина, – подумав, ответил первый ученик.
– Но в тишине явственно слышен стук собственного сердца, – возразил Учитель. – Это и есть след.
– Растаявшее облако, – сказал второй. – Оно исчезает бесследно.
– Растаявшее над твоей головой облако прольется каплями дождя в другом месте, – усмехнулся Учитель.
– У меня нет ответа, я не знаю, – понурив голову, произнес третий ученик.
– А вот это и есть правильный ответ! – воскликнул довольный Учитель. – Незнание не имеет следа, ибо незнание есть абсолютная пустота, и поэтому-то Бог принялся познавать себя, а я, в свою очередь, призываю вас помочь Ему, да и себе тоже. Начнем урок.
Глава первая и единственная
Едва прозвучали последние слова проповеди «О грехопадении и изгнании Адама», как в храме воцарилась гнетущая тишина. Вообще, в любом соборе, или Доме Святом, всегда бывает тихо, даже во время праздничных богослужений, сто́ит только переступить порог, и вот тебя встречает с явной укоризной во взоре удобно устроившийся на кресте Спаситель (где стигматы на запястьях или хотя бы раскаяние в душе?), а украсившие своими праведными ликами стены и потолки многочисленные святые не отпускают ни на шаг беднягу без собственного внимания, ведь в том, что вошедший мирянин не без греха, сомнений у них, положивших жизнь на алтарь служения, нет ни малейших, и у прихожанина тут же пропадает всяческое желание не то что во весь голос пытаться возразить или оправдываться, но и просто шаркать ногами, разнося по Божьей обители недостойное эхо песчинки, в своем хаотичном движении нарушающей всеобщую гармонию Великого Покоя.
Посему случайный посетитель, пребывающий тем более в отроческом возрасте, просто отстоял службу в тени дальней колонны северного нефа, стараясь оставаться незамеченным для всех, включая и намалеванного над ним святого Августина Никомидийского, отчего-то недовольно хмурящегося на прихожан из-под капители той самой колонны, по всей видимости, болезненно давящей на его порядком выцветший нимб.
Священник трижды перекрестился, провожая потянувшихся к выходу мирян, и без особой надежды бросил взгляд в сторону исповедальни. К своему великому изумлению, он заметил, что дверца конфессионала со стороны исповедующегося слегка качнулась, пряча в своих объятиях кого-то весьма искусного в вопросах маскировки и юркого до невообразимости. Незнакомец так сильно заинтересовал пастора, что он, в нарушение некоторых собственных принципов, прямиком направился справлять таинство исповедания.
– Слушаю тебя, м-м-м… – священник замялся, как обратиться к подопечному, не ведая его пола.