Две встречи в Милане - стр. 13
– Нет, – ответил Джейгер.
«Черт».
– Пригласи меня в дом, Пайпер. Мы оба знаем – нам есть о чем поговорить.
Теперь он хочет поговорить о том, что произошло в Милане? Очевидно, все, что им нужно друг другу сказать, было вложено в последний поцелуй, которым они обменялись у отеля. Он был нежным и сладким, печальным и горячим, но очень, очень прощальным. «Спасибо и до свидания, иногда вспоминай обо мне с улыбкой. Пусть у тебя все будет хорошо».
Намек на то, что, когда они встретятся снова, продолжения не будет…
– Ты снова молчишь. Я не могу решить, в чем проблема: в том, что ты ищешь подходящие слова, или в том, что ты упрямишься. В любом случае мы поговорим. Мы можем все обсудить здесь или за чашечкой кофе… либо, если боги мне улыбнутся, за бокалом виски. Но мы поговорим.
Пайпер увидела решимость в его глазах, увидела собеседника, который покупал и продавал драгоценные камни на шести континентах. Она должна быть очень осторожна. Ей казалось, что она стоит посреди минного поля.
– Я бы дал редкий красный бриллиант, чтобы узнать, о чем ты думаешь, – произнес Джейгер, прервав поток ее мыслей.
Пайпер моргнула и ненадолго прикрыла глаза. – Я сделаю тебе кофе, – наконец капитулировала она.
Джейгер положил руку ей на талию и подтолкнул ее к лестнице, ведущей к жилым помещениям.
– Звучит неплохо. Было бы еще лучше, предложи ты мне немного виски. У меня тоже выдался тяжелый день.
Глава 3
Пайпер принесла полную чашку крепкого кофе в свой кабинет и обнаружила, что Джейгер стоит перед камином, любуясь рядом чернильных и карандашных рисунков на стене. Каждый дюйм его тела излучал мужественность; его ноги были длинными и мускулистыми, плечи – широкими. Он заставлял ее чувствовать себя миниатюрной, женственной и сексуальной.
– Фантастика. А кто художник?
– Одна датчанка. Я купила их в галерее в Копенгагене, и больше не нашла ее работ. Жаль, потому что она потрясающая. – Желая отложить тему Милана и неотвеченных звонков, Пайпер указала на морской пейзаж на противоположной стене: – Это Джони Пол, тоже неизвестный, но не менее удивительный.
Джейгер повернулся к ней.
– Ты, очевидно, любишь искусство, – заявил он.
– Я эксперт по искусству. Это связано с работой.
Джейгер сел на пуфик, и бокал почти исчез в его большой руке. Под его взглядом Пайпер почувствовала себя оленем, замершим от света фар.
– Давай поговорим о Милане. Видимо, мы встретились там в конце апреля?
«Встретились». Теперь это так называется? Да, на Манхэттене, видимо, все иначе. Пайпер кивнула. Что еще она могла сделать? В конце концов, это правда.
– Предполагаю, мы обсуждали твои сапфиры в Милане, и вот почему ты оставила для меня столько сообщений осенью прошлого года?
– Почему ты меня спрашиваешь? Ты был там. Джейгер повернулся, пытаясь выглядеть расслабленным, но вид у него был смущенный и неуверенный.
– Ты не помнишь? – спросила она. – Шутки в сторону. Ты ничего не помнишь о Милане? – уточнила Пайпер. – Не помнишь, что мы встречались?
«Ничего не помнишь о той ночи, которую мы провели в твоем гостиничном номере? Твои вздохи, мои крики? Как мы прощались на следующее утро?» – подумала она.
– Что случилось, Джейгер?
Джейгер закинул руки за голову. Крупные бицепсы натянули хлопчатобумажную ткань на предплечьях, но не успела она насладиться этим зрелищем, как он засунул руки в карманы брюк.