Две вдовы Маленького Принца - стр. 8
В зимнем саду было тепло и влажно. Пахло цветами и немного – мужским парфюмом.
Объяснение этому Наташа нашла, выйдя к своей любимой скамейке у декоративного фонтанчика. Там сидел худощавый молодой человек в джинсах и серой водолазке навыпуск и пролистывал тетрадь с текстом.
Услышав шаги, он поднял голову и тут же встал со скамейки:
– Здравствуйте, Наталья!
– Добрый день, Вячеслав, – улыбнулась Наташа. – Я, кажется, рановато пришла.
– Я тоже, – на щеках Томилина снова появились улыбчивые ямочки. – Люблю повторять текст в этом оазисе. Большой контраст с тем, что снаружи, – смущенно добавил он.
– Я вам не помешала?
– Нет-нет, я уже перечитал свои реплики, проговорил их в уме и уверен, что смогу сыграть. Просто сижу тут, чтобы не мешать рабочим…
Он продолжал стоять, и Наташа поняла, что Вячеслав не сядет раньше ее.
Сев на скамейку, она искоса рассматривала новгородца. Чистое лицо, тонкие черты, безупречная осанка и подмеченные еще в прошлый раз "аристократические" тонкие руки. И то, что он встает, когда вошла женщина, говорит о воспитании, которое сейчас редко встретишь. Даже в их культурной столице часто можно увидеть женщин, заботливо усаживающих своих порой не таких уж и маленьких детей. И кто-то из "малюток" без зазрения совести вручает стоящей рядом маме или бабушке свой рюкзак, спортивную сумку или самокат, чтобы ничто не мешало наслаждаться мультиками в телефоне. Однажды Наташин "круизер" заглох на Каменном острове. Сдав его на руки приехавшим на эвакуаторе сервисным работникам, Наташа повела Младшенького на остановку автобуса. Войдя в салон, они увидели такую картину: хлопотливая бабуля усаживает на освободившееся место пухлого мальчугана лет шести, забирает у него рюкзак, вытирает мальчику руки салфеткой и сует пакет с двумя пирожками: "Пожуй, солнышко, покушай, заинька!". А на замечание стоящего рядом мужчины "Вообще-то я вам уступил" она ответила: "Я сидеть не хочу, а дитю стоять нельзя! У него еще координация не развита! Автобус тряхнет, дите упадет! Пусть дите отдыхает, что вы до него докопались?"
Наташа фыркнула, вспомнив, как сама лет с пяти ездила в транспорте стоя, а до этого – на коленях у мамы. Однажды Тамара Ивановна ей сказала: "Ты уже большая девочка, Наташа, на ручках у меня не помещаешься. Теперь ты можешь ехать стоя, а я тебя буду держать". Когда Наташа попыталась поныть, мать ответила ей: "Я старше тебя на сорок три года; работаю и веду хозяйство. А у тебя все заботы – в детском саду на качелях качаться да фломастерами рисовать. Так кто из нас больше устал: ты или я?"
"А я тогда и не знала, что у меня не развита координация и преспокойно ездила стоя, – развеселилась Наташа. – И не требовала, чтобы у меня еще и ранец забирали и стояли рядом, как в почетном карауле!"
А бесхитростный Младшенький, тыча пальцем в жующего толстячка, звонким голоском спросил: "Мама! Он что, на ножках стоять не умеет? И чего он грязными руками ест? Надо руки мыть, а потом есть! Он что, не знает?"
Все в автобусе стали оборачиваться. Кто-то захихикал. Щекастый мальчик подавился вторым пирожком и натужно раскашлялся, обдав соседей шрапнелью из пережеванного лука с яйцом. Бабушка, хлопая внука по спине, прошипела Наташе: "Вам надо получше воспитывать своего ребенка! Что он себе позволяет?" "Не вам об этом судить!" – отчеканила Наташа таким тоном и так взглянула, что возмущенной пожилой даме расхотелось продолжать дискуссию. А с заднего сиденья донеслось: "Да… Устами младенца глаголит истина!"