Две вдовы Маленького Принца - стр. 33
***
Следующий день Наташа провела, гуляя по Новгороду. Искупалась на городском пляже, побывала в "детинце" и в музее деревянного зодчества, пообедала в своем любимом кафе "Центр" на улице Розважа, съездила в женский монастырь, славящийся своими яркими холеными цветочными клумбами и вкуснейшей выпечкой, и поставила свечку за упокой Томилина-старшего. Заказав литургию, Наташа неспешно направлялась к воротам, а мысли в голове крутились далекие от христианского смирения. "И что, ИМ так все и сойдет с рук? Даже не узнают, ЧТО натворили? Они, видите ли, не хотели потерять сколько-то процентов, сдавая билет накануне поездки, и из-за этого не стало Славиного отца. Прощать такое- значит, становиться соучастником преступления. Молчаливым соучастником…"
Словно в ответ (и в укор ей) раздался колокольный перезвон, созывающий монахинь на дневную службу. Устыдившись своих недобрых мыслей, Наташа истово перекрестилась на купола. Но уже за воротами, снимая платок и садясь в машину, снова подумала: "А ведь они могут еще кого-то так же погубить по глупости, жадности или наплевательству. Так что смолчать, оставить все как есть будет еще более жестоко по отношению к людям, которые тоже могут пострадать из-за этой милой семейки…"
Помня свое обещание, Наташа заехала в магазин и накупила Младшенькому игрушек. Потом, сидя у Ганзейского фонтана в парке, она позвонила Ефиму и изложила свой вопрос.
Коган понял ее сразу же.
– Да, достать список пассажиров и узнать, не заболел ли кто-либо из них – это как два пальца оплевать, – ответил он. – И насчет персонала, который обслуживал этот рейс, я запросто провентилирую вопрос. Конечно, учить надо таких утырков. Виданное ли дело – за ср…е 8 тысяч потащили в поездку больного ребенка, да еще экскурсоводу в лицо его совали!
– Это тебе 8 тысяч ср…е, когда ты на кофе в "Империале" за неделю больше тратишь, – заметила Наташа, – а для кого-то это немалые деньги.
– Но не настолько, чтобы ставить на другую чашу весов чью-то жизнь, – отрезал Коган. – И потом, есть же возможность отменить бронь и вернуть свои деньги, если по каким-то причинам нет возможности поехать. С небольшим вычетом, правда, но вернули бы. А им стало жалко этих гнутых копеек, которые с них высчитали бы за возврат… И если они не поймут, что случилось из-за их чихуна, они вот так же сдуру еще больших дров могут наломать, а так в следующий раз еще подумают. Вот что, Ната: мне нужно заявление от работников турфирмы, но это я беру на себя. И от кого-то из родных экскурсовода, – в трубке защелкали клавиши. – Ага, знаю этот проулок у Сенной, а ты поговори с родственниками потерпевшего.
– Постараюсь, – Наташа перебрала в уме членов семьи Вячеслава и остановилась на его сестре. Аглая Томилина, по мужу – Рыкова, хозяйка магазина одежды, скорее согласится подать заявление. Она имеет деловую хватку и свойственную бизнесменам жесткость и, по словам Елены Прокофьевны, тоже считает, что родителей "Чихальи" следовало бы привлечь к ответу.
Наташа позвонила Вячеславу, и – о, чудо! – узнала, что он как раз гуляет с сестрой по городу; сейчас они зашли пообедать в "Центр". Наташа снова поспешила к кафе.
Аглая была мало похожа на худощавого легконогого брата. Крупная блондинка в строгом деловом костюме и модных очках, громкоголосая, с тяжелой поступью.