Две вдовы Маленького Принца - стр. 28
– Муррр, маршрут перестроен!
***
В скиту Вячеслав сразу перекрестился на купол и направился в часовню, а Наташа еще немного постояла на тропинке посреди луга. Отсюда открывался прекрасный вид на озеро Ильмень. "Тишина и спокойствие… И лес. Как же тут хорошо!"
Несмотря на то, что они были в дороге уже три часа, Наташа не чувствовала усталости. Только не верилось, что еще сегодня утром она как ни в чем не бывало вышла из своей квартиры на Фонтанке и направилась в театр, где Костя обещал ей некую "бомбовскую новость". Никаких вояжей она не планировала. Но спустя четыре часа она уже в соседней области, стоит на берегу Ильменя, а за спиной раскинулся цветущий луг, посреди которого белеет часовня, а за ней расположились жилые и хозяйственные постройки, приземистые, добротные, на века поставленные.
Наташа повязала голову платком и тоже вошла в часовню.
Вячеслав стоял слева, у распятия, склонив голову, что-то тихо шептал и время от времени осенял себя крестом. Его лицо выглядело совершенно отрешенным и удивительно одухотворенным, словно его точеные черты озарил изнутри некий теплый свет.
Не желая беспокоить его, Наташа тихонько села к столу, где лежала бумага для записок и стоял стаканчик с шариковыми ручками, и быстро написала две записки – о здравии и упокоении. Оглянувшись в поисках прейскуранта за требы, она ничего не увидела.
– За доброхотное даяние, – тихо сказала ей пожилая служительница в длинном сером платье и белоснежном платке, повязанном по-монашески.
Из скита они ехали вдоль берега озера. По словам Вячеслава, это была кратчайшая дорога к тому району города, где живет его семья. Навигатор согласно мурлыкал, когда Томилин говорил Наташе, где лучше повернуть.
– Отец по образованию был историком, – сказал Вячеслав, когда они въехали на окраину города и оказались на узкой улочке среди старинных двухэтажных домов, окруженных густой зеленью, – специализировался на истории и этнографии родного края… Он может часами рассказывать о Новгородском вече, князьях и междоусобицах… то есть мог, – упавшим голосом поправился артист. – Экскурсоводом пришлось работать потому, что наука сейчас не процветает, а отцу нужно обеспечивать семью… нужно было, – снова поправился Вячеслав.
Наташа очень хорошо понимала, что означают эти обмолвки и поправки. Со временем рассудок примет то, с чем не хочет смириться сердце. А сейчас и разум, и сердце молодого человека противятся произошедшему и в один голос кричат: "Нет, нет, нет!"…
– Вот сюда сверните, – сказал Томилин, кивнув на указатель. – А куда поедете вы?
– Поищу поблизости гостиницу.
– Может, лучше я отведу вас к своей тете? Она живет через дорогу. У нее свой дом, с мансардой для гостей. Мне неловко, что вы из-за меня бросили все свои дела и поехали в такую даль, и еще будете тратиться на гостиницу…
Наташа попробовала отнекиваться, но тихий интеллигентный Вячеслав тут был тверже кремня.
– У меня прекрасная тетя, – сказал он, – она мой лучший друг и охотно вас примет. НЕ смущайтесь.
Машина остановилась перед оградой, густо увитой плющом.
– Тетин дом, – пояснил Вячеслав. – А вот, напротив, – дом родителей…
***
Елена Прокофьевна Томилина, младшая сестра Вячеслава-старшего, уже ждала их в саду. И, когда Вячеслав-младший подошел к ней, Наташа поразилась их сходству. Невысокая стройная женщина с тонким, словно точеным лицом, ясными серыми глазами и густыми русыми волосами была скорее похожа на мать или старшую сестру Вячеслава, чем на его тетю. Она выглядела очень моложавой, и даже глухое траурное платье и платок не старили ее.