Две судьбы. Жизнь по обмену - стр. 3
«Как собачка!» Возражать после первого заключения в лечебницу Таня решалась только в мыслях. Вслух смиренное:
– Знаю, больше не повторится!
– Плохо знаешь, раз каждый раз нарываешься на неприятности! – Лида брезгливо отодвинула дочкину тарелку с недоеденным салатом. – Ну, что замерла? Подавай мой завтрак! Надеюсь, сегодня приготовила правильный омлет? – Она показательно взглянула на часы: – Из-за тебя, мерзавка, я опять пропускаю пробежку! Когда-нибудь моему терпению настанет конец. Сдам вас с Артёмом в психушку!
Волна холода разлилась по позвоночнику. Душу сковал страх. Таня не забыла двадцать один день курса, что провела там в последний раз. Хотелось придушить тётку, но не с её силами, вместо этого унизительное, дрожащим голосом:
– Пожалуйста, тётя Лида, не нужно! – она потирала покрасневшую щёку. В голосе мольба готовой подчиняться рабыни. – Больше этого не повторится! Только не трогайте Артёма.
Холёная рука протянулась к тарелке с дымящимся блюдом. На первый взгляд запечённые в духовке яйца, взбитые с молоком, выглядели прилично. Тонкие губы раскрылись, обнажая острые зубы. Первый кусочек на вилке ушёл в рот. Довольная улыбка на худом лице и милостивое разрешение:
– Ладно, уберёшься тут и пересади цветы, что я вчера показала. Пока вас не трогаю. С завтраком угодила. Но смотри мне! Заключение психиатра уже на руках. Быстро оба туда загремите. Не забывай, кто у вас опекун!
Забыть невозможно даже при сильном желании.
Родственники-приживалы появились в доме за полгода до гибели родителей. У несчастных сгорел дом со всеми пожитками и документами. Тогда они были любящими и ласковыми.
– Оленька, я за твоих деток душу отдам! – частенько повторяла лиса Лида.
Брата отец взял на работу в свою компанию.
– Макс, можешь рассчитывать на меня, как на себя! – уверял дядя Валера. – Отстроим новый дом и съедем. Всё заработанное буду в него вкладывать!
Лере оплатил поступление в университет.
– По гроб жизни буду обязана вам, дядя Макс. Отучусь и пойду работать, куда скажете! – расстилалась двоюродная сестра.
Лида стала помогать маме с её салонами красоты. Вторая беременность проходила намного сложнее первой.
Всё изменилось после похорон и оглашения завещания, о котором Таня не имела представления. Трастовым фондом наследников управлял лучший друг отца и исполнительный директор его предприятий. Опекунами над прямыми наследниками назначены родственники отца.
Через три дня после оглашения Таня в первый раз загремела в психушку. Сбежала из дома. Тётка тогда предъявила своё истинное лицо.
– Я покажу тебе, кто тут главный! Мразь, будет она деньги просить! Я тебе не мама с папой. Научу слушаться! – но била вечно болезненную племяшку без синяков.
Никто тогда не поверил, или не захотел верить за взятку, бунтующей девочке-подростку трудного возраста, сорвавшейся в психоз после потери родителей.
Родственники до сих пор жили в доме «сироток». Лида чувствовала себя хозяйкой в салонах матери Тани и в доме. Дядя без конца конфликтовал с генеральным директором, пытаясь оттяпать кусок компании покойного брата.
Но не всё потеряно. Таня вступит в наследство по достижению двадцати одного года или замужества. Первого ждать почти год, при условии, что умудрится выжить, не загремев в психушку. Второй вариант не светит вовсе. За старика не пойдёт, а больше никому ни нужна. Простушка, не имеющая хорошей одежды, очень редко выходящая в свет, давно забыла, как выглядят друзья отца.