Две розы - стр. 44

В планы Харрисона вовсе не входило признавать за Колом какие-либо заслуги, тем не менее мастерство его действительно было высочайшим.

– А что еще вас удивило? – спросил Дуглас.

Харрисон снова едва не улыбнулся. Похоже, братья ждали от него похвал.

– Я сразу заметил, что в гостиной стоит рояль.

– Еще бы вам его не заметить, – хмыкнул Кол. – Там, кроме него, ничего нет.

– «Стейнвей», – заявил Дуглас. – Мы приобрели его, когда Мэри Роуз достаточно подросла, чтобы научиться на нем играть.

– А кто ее учил? – спросил Харрисон.

– Вместе с роялем здесь появился и учитель, – пояснил Дуглас и с ухмылкой глянул на Трэвиса. – Или что-то в этом роде.

Харрисон не понял, как следует расценивать эту странную фразу, и решил приберечь свое любопытство для более важных тем.

– Сколько вам было лет, когда вы начали брать уроки? – обратился он к Мэри Роуз.

Девушка взглянула на Адама.

– Шесть, – сказал он.

– А мне семь, – заметил Харрисон.

– Вы играете на фортепьяно? – воскликнула Мэри Роуз, которая, казалось, была приятно поражена.

– Да.

– Конечно, – фыркнул Кол. – Он не умеет ни драться, ни стрелять, но на фортепьяно, ясное дело, играет. Ну, если вы хотите здесь выжить, музицирование вам не поможет.

– Он мог бы работать тапером в салуне Билли, – заметил Дуглас.

– Чтобы получить пулю в спину, как последний из них? – возразил Трэвис.

– А почему его застрелили? – спросил Харрисон, забыв о своем решении не задавать лишних вопросов.

– Кому-то не понравилась его игра, – промолвил Кол.

– Ясно, – кивнул Харрисон.

– А зачем вы выучились игре на фортепьяно? – поинтересовался Кол. – Странно как-то.

– Это было всего лишь частью моего образования, – разъяснил Харрисон, нисколько не обиженный вопросом Кола, который, похоже, считал подобное занятие недостойным мужчины.

– Вы получили неправильное образование, – заявил Кол. – Музицируют девочки, а не мальчики. Разве ваш отец никогда не водил вас на задний двор, чтобы научить работать кулаками?

– Нет. А ваш?

Кол уже раскрыл было рот для ответа, но внезапно передумал и, откинувшись на спинку стула, пожал плечами.

– Вы когда-нибудь слышали о Шопене и Моцарте, Кол? – спросил Харрисон. – Они были композиторами. Писали музыку и потом исполняли ее… на фортепьяно.

Кол снова передернул плечами, и Макдональд решил сменить тему.

– Где вы достали этот китайский фарфор?

– У нас шесть чашек, и только четыре одинаковых. Тарелок у нас нет, а чашки я раздобыл в Сент-Луисе, чтобы Мэри Роуз могла устраивать чаепития.

– Тогда я была еще маленькая, – пояснила девушка. – Устраивание чаепитий было частью моего образования.

– И кто же вас обучал? – спросил Харрисон с улыбкой.

– Дуглас, – ответила она.

– Мы все делали это по очереди, – торопливо добавил Дуглас.

– Наверное, вас удивляет, отчего нас так интересует ваше мнение, – сказала девушка. – Обычно мы не расспрашиваем своих гостей, но вы человек образованный, светский и утонченный.

При этих словах Харрисон приподнял бровь.

– Но вы действительно утонченный человек, – с нажимом произнесла Мэри Роуз. – Это ясно по тому, как вы говорите и смотрите на жизнь. Сразу видно, что вы воспитывались в хорошей семье.

– Вы способны оценить хорошую работу, – сказал Дуглас, явно довольный тем, что присутствующие перестали говорить о чаепитиях. – Здешние жители вовсе не думают окружать себя красивыми вещами. И я их не виню. У них все силы уходят на добывание хлеба насущного.