Две полоски для (не)любимого - стр. 32
Вышла в холл первой, чуть ли не пританцовывая от радости и чувствуя, как горит пятая точка. Будто тот, кто шёл сзади, её пристально оценивал. Даже повернулась, чтобы исключить такую нелепую вероятность. Ох и придумала же! Идёт себе, красавчик, никого не трогает! Да и с чего бы Разумову, такому холёному донжуану, задницу какого-то Пончикова разглядывать?
— Прошу. — Я отворила дверь номера Бобрихи и широким взмахом руки пустила его внутрь святилища.
Ох и неряха же тут обитает! Вещи по всей кровати раскиданы, даже выгрузить храпящую мамзель некуда! Пришлось пройти следом и всю эту гору тряпья переложить в шкаф. Навалила добро кучкой под вешалки, помогла Ромке постель расстелить и даже заботливо одеялом певичку накрыла. Ключик на тумбочку положила и за Разумовым к выходу потопала.
— Хорошего отдыха, — пропела вслед, когда он дверь своего номера открыл.
Довольная, аж урчать от удовольствия хочется!
— И тебе! — буркнул он в ответ и скрылся за дверью.
Я хлопнула в ладоши, пританцовывая на месте пару-тройку минут. А вот теперь, пожалуй, можно и отдохнуть хорошенько!
17. Глава 16
Какой чудесный сон мне снится… Солнышко светит, птички поют, в окошко легкий тёплый ветерок крадётся, лаская оголённую от одеяла ногу… Только вот где-то вдалеке дятел постукивает по дереву, напрягая мне слух. Да с каждым разом всё настойчивее, сильнее и дольше...
Я нахмурилась, начиная понимать, что это вовсе не дятел, а громкий и нетерпеливый стук в дверь. Потянулась на кровати, жалея, что мой сладкий сон так грубо прервали. Дашка, что ли, с утра пораньше ко мне в комнату рвется?
— Зайди уже! — хрипловато крикнула я.
Зевнула и перекатилась с живота на спину. Какая-то у меня кровать не такая, эта слишком большая и мягкая... Блин, разве тут может быть кнопа? Я же не дома спала на своей родненькой полуторке, а в номере отеля!
Распахнула сонные глазищи, когда дверь уже отворилась и в мою обитель широким шагом зашёл Роман Разумов собственной персоной! Хватая ртом воздух, подскочила на кровати и натянула одеяло до ушей. Смотрела в растерянные голубые глаза и в панике не знала, куда себя деть. Ведь в кровати Пончикова лежал далеко не кругленький златовласый менеджер, а темноволосая Настя Лисичкина, сверкая оголённой по самое бедро ножкой! Вот тебе раз! Попала так попала!
Не знала, какое слово промолвить, пока Разумов с искренним недоумением изучал мою ногу. Лежала ни жива ни мертва: в глазах темно, тело то в жар, то в холод бросает, в ушах шум. Ещё чуть-чуть — и в обморок брякнусь!
Первым в себя пришёл Рома, соизволив оторвать взгляд от моей ноги и переключиться на глаза.
— Доброе утро, — протянул он, большим пальцем через плечо показывая на дверь. — Извините! Я, наверное, номером ошибся…
Звездун круто развернулся и за пару шагов преодолел расстояние до выхода. Приоткрыл дверь, посмотрел на цифры и недоумённо почесал макушку.
— Нет, не ошибся… — пробубнил он и откашлялся.
Я лежала на кровати, укутанная в одеяло, одни только глаза перед ним хлопали, ресничками играя. Если Разумов сейчас голову в сторону трюмо повернёт, увидит на столе золотистую шевелюру и накладные усики Пончикова… что делать-то? Эх, Настя, раз уж попала впросак, защищайся! А в нашем мире даже малое дитя знает, что лучшая защита — это нападение!