Две полоски для (бывшего) босса - стр. 5
– Не стоит туда спускаться, – вздыхает босс.
– Почему? – подхватываю коробку с пирогом.
– Просто поверь. Тебе не понравится то, что ты там увидишь…
Почему Игорь выглядит таким виноватым? Утренняя тревога стремительно нарастает. Но я пойду! И разберусь, в чем там дело!
Стоп!
А вдруг Фоновой просто готовит мне сюрприз? И Раенского подговорил. Хихикаю и бегу в подвал, в студийные помещения. Точно! Артур просто не хочет, чтобы я видела… что видела? Может, он там подарок прячет?
Улыбаюсь во все тридцать два. А вдруг замуж позовёт? Фантазирую, как Артур встанет на одно колено и скажет, что любит меня. И хочет, чтобы мы стали семьей. Боже! Щёки вспыхивают. Но…
– Ах! Ох! Артуууур! Глубже! – женский голос раздается из-за полуоткрытой двери студии, где обычно работает Фоновой, – трахай меня! Жестче!
Я останавливаюсь. Замираю. Улыбка словно приклеивается к лицу. Что там происходит?
– Да… сууука… девочка, какая ты классная… – рычит Артур.
Кажется, что весь мир вокруг медленно рассыпается на осколки. Словно мозаика, по крошечным частичкам. Я стою и слушаю, как мой любимый мужчина трахает другую. Ксюшу – нашу молодую звездочку. Второсортную певичку с надутыми губами и длинными, как спички, ногами.
Роняю коробку с пирогом. Чувствую резкую и острую боль. Но она быстро сменяется пустотой. Словно кто-то впрыснул в душу анестетик. Пока сердце не остановилось.
– Кого там черти принесли? – рычит Артур.
Я медленно захожу. Всё еще не верю! Мне показалось!
– Упс… – Ксюша стекает с колен моего мужчины, поправляет короткую юбку, – кажется, нас застукали.
Нет, не показалось.
Фоновой не спускает с меня глаз. Этот взгляд прожигает насквозь. Артур вальяжно стягивает презерватив, затем надевает джинсы. Застегивает ремень. Я чувствую, как его и без того ледяная аура покрывается острыми шипами. Они ранят. Впиваются в меня. Рвут на части.
Как дура, молчу и жду объяснений.
– Иди, малыш, – он шлепает девчонку по заднице, и она направляется к выходу.
Напоследок бросает на меня сочувствующий взгляд.
– Что ты здесь забыла, Кира? – холодно спрашивает Фоновой, закуривая, – документы какие подписать?
Что? Какие документы? Но я лишь булькаю, не в силах вымолвить ни слова.
– Нет.
– Тогда в чём дело? – он делает затяжку.
– Ты серьезно не знаешь, в чём?! – выпаливаю, наконец обретя дар речи.
Обида захлестывает гигантской волной. Она смывает весь здравый смысл. Боль заполняет меня целиком. Мешает дышать, сдавливает горло. Сердце словно сжимают стальными тисками.
– Понятия не имею, – ровно говорит Артур.
– Артуууур! – тянет Ксюша из-за двери, – тут кто-то хавчик уронил.
Это мой пирог. Я так старалась, когда готовила! Вложила всю душу. Как же больно! Слезы рвутся наружу. Но я не заплачу. Не при нём. Жестокий.
– Выкинь, пока крысы не завелись, – бросает Фоновой.
– Это моё, – шепчу.
– А почему на полу?
Я не верю! Он такой равнодушный, словно то, что произошло, совершенно нормально. Словно трахать другую девушку на моих глазах – это, мать её, норма!
– Эй, серость! Возьми свой торт или что там. Пока не растащили по офису! – ржёт Ксюша.
– Ксень. Не говори с ней так, – Артур как ни в чем ни бывало, залезает в свой минибар и достает бутылку виски, – в конце концов, она помощница Раенского.
Словно привидение, я иду к двери и поднимаю коробку. Ну вот, весь пирог испортился. Теперь только выкинуть. Улыбаюсь. Истерически, искусственно, словно кукла. Ну а кто я?