Две непорочные полоски - стр. 7
А я же узнала, хоть тогда он и был с бородой. Но такие глаза западают в душу на всю жизнь. Про тату на правом предплечье и шрам вдоль мощной грудной клетки я предпочитала не вспоминать. И так ком к горлу подкатывал.
Ту-ту-ту! На воздух, надо срочно на воздух! – клацали зубы, нервно отбивая сигнал sоs.
Ведь не узнал? Не мог, просто не мог! – сигналил мозг сердцу, пока я зачем-то петляла по коридорам больницы. Самосохранение ещё не рухнуло под натиском скачущих гормонов, и я думала о будущем малыше. Мне надо к Ивану Дмитриевичу обязательно. Направление на анализы и…
А может, пока медведь здесь как-нибудь кровушки его добыть? Крёстный же говорил, что нужны анализы отца. Ой, а что он забыл в женской консультации? Вот, балбеска, чего я так разволновалась? Ведь у него может быть семья и возможно он сейчас со счастливой женой пришёл на приём. Зачем ему помнить меня?
– Вот ты где, – воскликнул крёстный, подхватывая меня под руку и завёл в свой кабинет.
Будучи под впечатлением, я даже не поняла, как оказалась поблизости. Бессмысленным взглядом шарила по столу с бумагами и хваталась за сумочку с шубкой, которую пытались выдернуть из моих рук.
– Ничего, доня, так бывает, – поочерёдно расцепил мужчина мои пальцы, забрал шубку отбрасывая на стул и усадив на диванчик, подал стакан воды. – Это всё гормоны. – А что за царапина у тебя на лбу? – он откинул мои волосы назад, и быстро смочив ватку спиртом, протёр ранение.
– Ничего, задумалась, – отмахнулась и вернула чёлку на место.
– Будь внимательнее, Маргоша. Тебе нельзя так задумываться. Донька, – глубоко вздохнул крестный, по-своему понимая мою растерянность, – да ты не переживай так, мы с отцом поможем. И папашу будущего найдём, и к ответственности призовём.
И тут я очнулась.
– Не-не, крёстный, ты чего? – я замотала головой, убирая пустой стакан. – Какой папаша? Даже я не знаю, как всё получилось, а бедный мужик вообще не поверит. Зачем мне эти нервы? Я и сама воспитаю малыша. У меня дом в деревне, там воздух чистый. Вы будете приезжать по выходным и праздникам.
– Но, Марго, а как же, твой отец? – с грустью в глазах спросил крёстный.
Он знал, что если я решила, то никто меня не переубедит.
– А что отец? Он станет дедом, и имя своё даст моему ребёнку. И из-за того, что я росла какую-то часть жизни без него, никак не повлияет на моё решение. У моего малыша будет всё, что он пожелает и два дедушки, которые не обделят его мужским вниманием!
– Хорошо, хорошо, Маргошка-картошка. Не заводись. Давай проведём опрос и заведём тебе карточку. Потом анализы…
Крёстный включил Ивана Дмитриевича и, натянув очки на горбатый нос, взял мою больничную карту. Вот и правильно, вот и хорошо. Папка нам не нужен, мы ему и подавно. Хотя за генофонд ему спасибо!
Стать медведя, широкий разворот плеч, волевой подбородок. Главное, чтобы всё это досталось мальчику. А вот если девочка, то цвет глаз пусть будет папкин – изумрудный, которому хочется поклоняться…
Так, что-то я отвлеклась. Какой там был вопрос?
ГЛАВА 2
Вышла из больницы истыканная иголками и, лишившись, должно быть, литра крови. Бедные беременные женщины. А ведь это ещё не всё. Сколько я просидела, отвечая на вопросы, и пролежала, пока с меня снимали мерки!
– Маргарита Павловна, вы освободились? – стоило показать нос за дверь клиники, как передо мной материализовался начальник охраны. – Домой? – с мягкой улыбкой подал руку, чтобы помочь спуститься по ступенькам.