Две души - стр. 56

         - А если женщина не может забеременеть исключительно из-за нездоровья мужчины?

         Снисходительный, чуть жалостливый взгляд, словно на маленького ребенка, неожиданно сморозившего полную глупость и не желающего признаваться в этом:

         - Каждый мужчина тщательно следит за своим здоровьем, на то у нас и магия. Ни у кого из аристократов нет проблем с зачатием ребенка. Проблема может быть исключительно в женщине.

         Вот же сноб…

         - Великолепно. Просто шикарно, блин. То есть, получается, что мужчина чуть ли не официально может иметь любовниц, а жена не имеет права изменять ему. Равенство здесь и не ночевало. Сплошной махровый патриархат.

         И снова жалостливый взгляд. Так и хочется придушить этого нахального чернокнижника!

         - Это – устоявшаяся веками норма. Зачем мне выкладываться по полной и растить, а затем и защищать ребенка жены, если я не уверен в его происхождении? И зачем мне разбрасываться людьми и оставлять, например, своего новорожденного незаконного сына у любовницы, если он впоследствии сможет помогать мне в работе с родом или управлении хозяйством.

         Угу. Ценитель человеческих ресурсов, блин.

         - Звучит чересчур цинично для меня.

         Равнодушно пожимает плечами:

         - Ты – женщина. Вы живете не разумом, а эмоциями. Именно поэтому у нас место женщины в доме. Никто и никогда не доверит ей управление даже домом, не говоря уже о фирме.

         Да что вы говорите. Умник нашелся.

         - Это камень в мой огород? Слава богу, у моего начальства хватило мудрости так не думать.

         Высокомерно передергивает плечами:

         - Да. И теперь ты тратишь впустую свою жизнь, работая на чужого человека и ничего не получая взамен, хотя могла приносить пользу своему роду, например, рожать детей и воспитывать их.

         - Нет его у меня. Я осталась единственная в этом самом роду. Так что и пользу приносить некому.

         Снова смотрит на меня, на этот раз – внимательно:

         - И много вас таких в твоей стране?

         Странный вопрос.

         - Да кто ж их считал-то. У нас государство в личные дела своих жителей не лезет, если только, конечно, они не нарушают законы. Но, думаю, немало.

         Покачивает головой:

         - Очень жаль. В старину, когда у нас постоянно велись кровавые междоусобные войны, в моем мире тоже случалось, что истреблялись целые семьи, причем практически поголовно. Но тогда всех выживших все равно, пусть и насильно, присоединяли к какому-нибудь роду, не позволяли им жить отдельно, ведь иначе они могли погибнуть или сойти с ума от одиночества…

Ирма:

         Ира сидела за компьютером, что-то печатала и изредка посматривала на часы. Насколько я успела понять, до конца ее рабочего дня осталось не так уж много времени.

         «Ты на меня не сердишься?»

         Хмыкнула, не отрываясь от печатанья:

         «Какие люди и без охраны. Сидеть не больно?»

         Я улыбнулась:   

         «Ты же знаешь, что нет».

         «Знаю, потому и уточняю. Вот за каким лешим ты его пустила в свою голову, Ирма?»

         Покаянно вздохнула:

         «Он хотел посмотреть, как ты живешь».

         Настороженно:

         «Зачем ему это?»

         Мне-то откуда знать…

         «Сказал, что хочет лучше понять тебя и твое поведение».