Две души - стр. 36
Взмах рукой – и от двух перепуганных женщин осталась только маленькая кучка пепла на ковре. О-х-х-х… Это даже не Темные Века, это варварство полное… Вот так вот испепелить обеих женщин… Без суда и следствия…
- Ира, дыши. Жена мне живой нужна.
Сказать бы ему всё, что думаю, но я прекрасно понимаю, что он здесь в полном своем праве. Феодал, твою ж мать. Рабовладелец хренов. Ненавижу таких самовлюбленных умников.
- Виски дай. – Блин, что ж так голос хрипит-то? Каркаю, как больная ворона.
Варт как-то странно на меня покосился, но драгоценный напиток все же оказался на столе. Ну что ж, будем лечиться…
Ирма:
Рабов при мне никогда не убивали. В моей семье публичная казнь провинившейся челяди считалась дурным тоном, но об этой процедуре я слышала часто. Поэтому действия своего супруга понимала, хоть и не одобряла. А вот реакция Иры меня удивила. Подруга, похоже, была в полном шоке и уж точно не ожидала подобного исхода дела. И даже пара глотков виски из уже знакомого мне бокала делу не помогла. Наверное, она выпила бы и больше, не знаю. Меня от тяжелого похмелья спас, видимо, ее сработавший будильник.
Я чуть прикрыла глаза, стараясь справиться с сильным головокружением, накатившим сразу же после исчезновения моего альтер эго.
И тут же муж:
- Она ушла?
Как он это почувствовал?
- Да, Ваше Сиятельство…
Раздраженно:
- Вартариус. У меня есть не только титул, но и имя, Ирма. Почему ты, даже узнав его, все так же продолжаешь обращаться ко мне исключительно по титулу?
- Я не знаю… Наверное, из-за привычки… Простите…
Муж недовольно скрипнул зубами.
- Я сейчас перенесу тебя в твою спальню и пришлю горничных. Ложись спать.
Ира, нахмуренная, сидела у волшебного монитора, с помощью которого она связывалась со всем миром. «Компьютер», вспомнила я мудреное слово.
- Ирина Николаевна, на второй линии Осип Федорович.
- Соедини.
Резкое и отрывистое. У нее с утра плохое настроение? Что-то случилось?
- Осип Федорович, доброе утро. Что у нас с финансами? Что? Нет, так точно не пойдет. Отчет должен быть у меня на столе сегодня, сразу после обеда. Возможно, Осип Федорович, более чем возможно. Вы уж постарайтесь. Жду.
«У тебя что-то случилось?»
Фыркает с досадой:
«Скажи, то, что он сделал, - это нормально?»
Кто? Что сделал?
«Ты о чем?»
И изумивший меня ответ:
«Об убийстве этих несчастных!»
Убийстве?..
«Ты об утилизации рабынь?»
Отборная громкая ругань.
«Ирма, дитя другой эпохи, они были людьми! Их нельзя просто так взять и утилизовать!»
Не понимаю…
«Ира, но они же рабы, это же как личные вещи. А с вещами можно делать все, что захочешь…»
Долгое молчание. Потом раздосадованное:
«А ты себя никогда на их место не пыталась поставить? Чем они хуже тебя или твоего ненаглядного супруга? Только тем, что родились не у тех людей?»
Я? На место рабов? Зачем? Абсурд какой-то.
«Ира, я тебе не пониманию и не хочу что-то выяснять и ругаться… Знаешь, а мне вкус артана понравился…»
Ворчливое: