Две дамы и римские ванны - стр. 19

Говоря о вине и виноградниках, аббатиса оживилась, порозовела, и лицо её перестало напоминать мраморную статую бледностью и неподвижностью черт. Полина поняла, что мать Октавия очень красива, и красоту эту не портит чёрно-белый платок. «Вот интересно, кем она была до монастыря? И откуда её знает Оттоленги? – задумалась Полина. – Надо будет спросить у леди Камиллы, ей порой известны самые неожиданные вещи…»

***

Возвращение в отель было… не то, чтобы печальным, нет! С чего печалиться из-за того, что некто неизвестный украл статуэтку, особой художественной ценности не представляющую, а знаменитую только личностью дарителя? Ну, то есть, любое противоправное деяние вызывает возмущение, но это лишь краем коснулось всех, кто сидел молча в экипаже. Исчезновение баронессы фон Эшенбах было очень странным, но вот тут Полина была уверена, что это семейство преподнесёт им ещё немало сюрпризов.

Предвидение это оправдалось на все сто, но пока даже и сама Полина не могла себе представить, каким образом.

В отеле все быстро и молча разошлись по своим номерам, только леди Камилла задержалась, чтобы поблагодарить водителя Пьетро. Краем глаза Полина заметила, что Оттоленги приостановился возле лестницы, возможно, ожидая её… заметила и отвернулась. Не хотелось отчего-то разговаривать, улыбаться, поддерживать игру во флирт. Леди Камилла взглянула на её унылую физиономию, усмехнулась и остановилась возле стойки лобби-бара.

– Пойдём в мой номер, – сказала она, цепляя Полину за локоть. – Нам принесут кофе с коньяком, посидим и полюбуемся на сумерки. А потом отдохнём и отправимся ужинать.

– Может, и ужин в номер попросить?

– Можно, но не нужно. Ничего страшного ведь пока не случилось, к чему это уныние?

– Ну…

– Вот и я о том!

Кофе с коньяком, как и присовокуплённые к нему сладости, оказали своё магическое воздействие: Полина порозовела, перестала кукситься, и в голове у неё замелькали нормальные человеческие мысли.

– Всё-таки мне непонятно… – сказала она, надкусывая эклер.

– Что?

– Два момента. Нет, три! Нет, четыре!

– Дорогая моя, может быть, посчитаете получше? Лично мне непонятно очень многое! Итак?..

– Во-первых, кража. Там всего два зала, и похищенная статуэтка находилась во втором. Никаких дверей в нём не было, кроме единственной, ведущей в проходной зал и далее на улицу. Окна зарешечены, снаружи возле двери стояли мы. Никто ведь не выходил?

– Разве? – леди Камилла усмехнулась.

Полина закрыла глаза и представила себе здание скриптория: белую штукатурку, тёмные деревянные рамы, выкрашенные в белый цвет металлические решётки на окнах, резную деревянную дверь, окованную тёмным металлом. Дверь распахнута, возле неё растут розовые кусты, набирающие бутоны, и дверное полотно примяло ветки одного из кустов. Высокая монахиня поправляет эти ветки, стоя к ним спиной…

– А откуда она вышла? – распахнула глаза Полина. – Там была фигура в рясе, возле двери, но я не видела, откуда она появилась и куда делась. И это не была ни одна из монахинь, с которыми мы познакомились: сестра Фелиция намного меньше ростом и вдвое толще, а сестра Козима явно суше и старше, это видно по движениям.

– И не аббатиса, потому что её я видела в другом конце двора, – согласилась леди Камилла. – Интересный вопрос, правда?