Двадцать жемчужин Марии Стюарт - стр. 9
– А сейчас? Ты вспомнила о них сегодня с какой радости?
– Мне приснился какой-то странный сон.
– Расскажи.
– Слушай, это мой бэкграунд, я не хочу об этом сейчас говорить, даже с тобой. Это очень личное. Пойдем на кухню. Я сварю тебе кофе, сделаю яичницу. У меня есть творог, ягоды.
– Не хочешь говорить?
– Да, не хочу.
– Вероника, подожди, так нельзя. Мы же будем скоро мужем и женой. Так не должно быть.
О, так должно быть, так не должно. Похоже Вероника это уже слышала. Слышала, но забыла. И тогда вот начиналось с бесконечных «должна». Нет, ну не может же все так повторяться…. Она почувствовала, как ее охватило какое-то паническое раздражение. Нет, все эти «должна» нужно пресекать в самом начале.
– Послушай Виктор, до тебя у меня была жизнь. И там было много чего… Я не обязана все тебе вот так выложить. Я вообще не понимаю: что я становлюсь собственностью, если выхожу за тебя замуж? Что-то я подзабыла как это все бывает. Извини, но к таким отношениям я не готова.
– Вероника, ты о чем? Ты слышишь и видишь себя со стороны? Мы собираемся пожениться и не виделись почти полтора месяца. Я прилетаю, ты встречаешь меня какая-то озабоченная в аэропорту.
– Я тебе объяснила, что у меня невестка попала в больницу, лежит на сохранении, мы все нервничаем, она может родить раньше времени.
– Хорошо, принято, я готов войти в твое положение, но это что? Я просыпаюсь утром, ты сидишь тут вся заплаканная, с какими-то стихами, бусами. Я узнаю о какой-то безумной любви и подарках Якова… Знаешь, у тебя такой взгляд…
– И глаза тебе мои не нравятся!
– Да, нет, наоборот. Они у тебя сейчас живые, горят. Только ты на меня так не когда не смотрела как сейчас, когда вспоминаешь своего художника.
– Слушай, но это смешно. Ревновать к роману пятнадцатилетней давности. У него сейчас, наверное, уже пятая, нет, шестая жена. И ему уже за шестьдесят.
– Да хоть двадцать шестая. Он может быть и столетним стариком, дело не в нем, а в тебе. Это какая-то заноза, что сидит у тебя в душе. А я-то смотрю, что в тебе не так. Сначала думал, что ты на деньгах помешана. Словно вместо глаз у тебя калькулятор. Но сейчас вроде все хорошо, и я готов тебя всегда поддержать, но нет, что-то другое. Ты словно чужая. Ты до сих пор принадлежишь другому.
– Перестань! Мы же не влюбленные школьники.
– Да, ты чужая. Скажи у тебя был кто-нибудь все эти годы? Нет, я не ревную, просто кое-что хочу прояснить.
– Нет, так для здоровья, наверное, кто-то был, но мне было не до того: сначала боролась с болезнью сына, потом с бедностью, потом за лучшую жизнь. Нет, мне не до того было. Ты не понимаешь, моя жизнь состояла в другом.
– Да ты просто спряталась за это, и сама себе не хочешь признаваться. И я для тебя часть этой другой жизни, а вот та настоящая, она у тебя спрятана.
– Прекрати, как ты можешь. Я что девочка маленькая! Мы взрослые люди. Я согласилась выйти за тебя замуж. Что тебе еще?
– Еще что? Я хочу увидеть тебя такую настоящую как сейчас, когда ты его вспоминаешь.
– Стоп, Виктор. Остановись, мы сейчас поссоримся. Ну, хватит. Я не знаю, что на меня нашло. Мне приснилась та наша последняя ночь, дождь в декабре, Финский залив в тумане. Он тогда вернулся из Германии, а у меня был последний день командировки. Он тогда и подарил эти бусы, а я не смогла сказать ему что мы расстаемся и выложила все это уже в аэропорту перед посадкой.