Двадцать жемчужин Марии Стюарт - стр. 14
– Да, никуда я не собираюсь, так что звоните, назначайте встречу, чем смогу, помогу. А сейчас я поеду домой.
– Вы в порядке? Может успокоительного, бледная Вы какая-то.
– Да нет, я поеду. Спасибо.
– Осторожней.
– Да, спасибо.
Ей очень хотелось заплакать, но нужно было доехать домой. Поэтому она села за руль, закусила губу и поехала домой. Сжавшись в комочек, она аккуратно доехала к себе на Мойку, поднялась и только теперь дала волю эмоциям. Она не просто плакала, она выла, сидя на полу. Все, так закончилась часть ее жизни. Сильная яркая история, которая сделала ее такой, как она есть, завершилась так трагично.
Все осталось там декабрьской ночью. Вполне вероятно, что если бы они тогда не расстались, то их совместная жизнь могла бы и не сложиться. Он яркий, умный, талантливый, но все в его жизни было подчинено творчеству. Вписалась бы в эту жизнь, с таким напряженным ритмом женщина с больным ребенком? Ведь бедная Леночка, всегда смотревшая на него с обожанием и готовая терпеть что угодно, убежала от него с двумя детьми. Он требовал от женщины все: подчинения себе, нет, скорее, служения своему таланту. Нужно было просто раствориться в нем, подчинить всю себя его особому ритму жизни, отказаться от себя и своей индивидуальности. Выдержала бы она это со своим характером? Как бы сложилась ее жизнь?
Да, у нее были очень непростые годы, но сейчас она вполне довольна своим положением. Вроде, все получилось. Сынуля здоров, мама тоже, эти годы они были вместе. Как было бы все, если бы они не расстались? Наверное, тоже не так гладко. И не вспоминала бы она этот роман как самою прекрасную и трагическую историю в своей жизни. Но это все случилось именно так, как случилось, и осталось прекрасными и трагическими воспоминаниями. И теперь все закончилось окончательно. Его больше нет. Остался только томик стихов и эти жемчужины.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Она сидела на полу рядом с кроватью и раскачивалась из стороны в сторону. Слезы просто текли из глаз. Рыданья прекратились, и она беззвучно открывала рот. Сколько это продолжалось? Может час, может два… Из этого состояния ее вывел телефон. Он звонил где-то в прихожей. Надо ответить. Вероника с трудом поднялась. Ноги затекли. Она успела ответить. Мама.
– Вероника, ты чего трубку не берешь? Я уже третий раз перезваниваю. У тебя что-то случилось?
Пришлось сделать несколько глубоких вдохов и как можно более беззаботным голосом ответить:
– Да нет, ничего страшного. Кот цветок повалил, я пылесосом землю собирала, не слышала.
– Вот, ты его разбаловала. У нас он был шелковый, а ты его распустила, он тебе все там переломает.
– Да нет, он просто прыгнул неудачно, а я вчера пыль протирала, горшок сдвинула почти на край подоконника, ну и он сбросил душистую герань.
– Поломал?
– Не особо, я ее давно пересадить хотела.
– А Виктор как?
– Он в Москву поехал.
– Вы что поссорились?
– С чего ты взяла?
– Ну как, только приехал и уже уехал….
– Ма, он по делам поехал, ему с квартирой нужно разобраться. А наши молодые как?
– Неплохо. В понедельник Тося сдаст анализы, если все в порядке, то даже домой отпустят.
– Ну в этом деле не стоит торопится. Пусть врачей слушают. Успеют еще вместе побыть.
– Да мне просто без нее скучно…
– Мам, ты как маленькая…
– Конечно, тебя нет, Тося в больнице, и Саня то на работе, то у нее, а я одна и одна… Хорошо, хоть Диана Степановна зашла поболтать. Хвастается.