Два товарища - стр. 8

Этот разговор мог кончиться плохо, но в это время в коридоре раздался звонок, и я побежал открывать.

За дверью стоял Толик. Он был в коричневом, сшитом на заказ костюме, в белой рубашке с галстуком. Сбоку на ремешке, перекинутом через плечо, болтался транзитный приемник.

– Вытирай ноги и проходи, – сказал я.

Толик нагнулся и стал развязывать шнурки на ботинках.

Из комнаты выглянула мама.

– Толя, что за глупости? – сказала она. – Зачем ты снимаешь ботинки? Вытри ноги, и все.

– Ничего, ничего, – сказал Толик.

Он снял ботинки и, подойдя к маме, протянул ей руку.

– Здравствуйте, Екатерина Васильевна.

У него были черные эластичные носки с красной полоской.

Он вошел в комнату, огляделся, подошел к бабушке и, протянув руку ей, сказал громко:

– Здравствуйте, бабушка.

– Здравствуй, Толя, – сказала бабушка и посмотрела на него с нескрываемым восхищением. – Ты куда это так вырядился?

– Так, – сказал Толик, – просто переоделся.

– Садись, – сказала мама, подвигая к нему стул.

– Благодарю. – Толик подтянул штаны, чтоб не вытягивались, положил руки сначала на стол, потом его смутила белая скатерть, он снял руки со стола и положил на колени.

– Толя, – спросила бабушка, – кто тебе гладит костюм?

– Да я, соответственно, сам глажу.

– Почему соответственно? – спросила мама.

– Просто слово такое, – пояснил Толик.

– Какой аккуратный мальчик, – вздохнула с завистью бабушка. – Ты, наверное, в брюках в постель не ложишься?

Толик смущенно кашлянул, шмыгнул носом и посмотрел на меня.

– Да ведь, вообще, не положено.

– Бабушка хочет сказать, – объяснил я, – что бывают счастливые люди, у которых такие вот аккуратные внуки.

Толик сидел красный от смущения и от галстука, давившего шею. Он не знал, как реагировать на мои слова, и промолчал.

– Чаю хочешь с вареньем? – спросила мама.

– Благодарю, – сказал Толик, – что-то не хочется. – Он многозначительно посмотрел на меня, я понял, что светские манеры даются ему с трудом.

– Сейчас пойдем, – сказал я.

– Куда это вы собрались? – спросила мама.

– Надо подышать воздухом.

Толик солидно кашлянул.

– Опять будете шляться до часу ночи, – сказала мама.

– Ладно, – сказал я, – никуда не денемся.

Я пошел в другую комнату и переоделся. Конечно, костюм мой был не так уж выглажен, но какие-то складки еще оставались.

Когда я вошел, бабушка посмотрела на меня, потом на Толика и вздохнула. Сравнение было явно не в мою пользу.

– Пошли, что ли, – сказал я.

Толик чинно встал, подошел к маме, протянул руку.

– До свидания, Екатерина Васильевна, – сказал он громко.

Потом подошел к бабушке и протянул руку ей.

– До свидания, бабушка, – сказал он еще громче.

Я пропустил его вперед. Пока Толик зашнуровывал ботинки, мама стояла в дверях комнаты и насмешливо смотрела на нас обоих.

Выйдя на лестницу, Толик облегченно вздохнул и снова стал самим собой. На площадке он подошел и посмотрел вниз.

– Слушай, а ты бы отсюда за миллион рублей прыгнул?

Я посмотрел вниз и отказался немедленно.

– А я бы, пожалуй, прыгнул, – сказал Толик.

– И ноги сломал бы.

– Зато миллион рублей, – сказал Толик. – Знаешь, я на эти деньги чего купил бы?

– Костыли, – сказал я.

– Зачем костыли? – обиделся Толик. – Можно «Москвич» с ручным управлением.

Мы вышли на улицу. Вечерело.

Солнце еще не зашло, но его не было видно. Оно просто пряталось где-то за домами, и его лучи лежали под крышами самых высоких зданий. Мы шли в сторону парка.