Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами. Том II. Моя наполеониада - стр. 35
Обеспечив сына всем необходимым для первоначального обзаведения (по его представлениям), папа Карло быстренько отбыл. Это было прощание надолго (возможности съездить домой у мальчика не было), обошлось без излишних сантиментов. (Наполеоне вообще был очень скуп в своих чувствах, когда прощался с братом в Отене: тот рыдал навзрыд, а у него, как написал аббат Симон, скатилась единственная слеза, зато полная печали! Была у служителя церкви поэтическая жилка.) Да и про его отношение к отцу вы знаете. Последняя связь с прошлой жизнью оборвалась. А впереди было пять лет учебы в Бриеннском военном училище для дворянских детей.
Оно стало таковым только в 1776 г., до этого больше 30 лет тут была духовная школа, являющаяся частью францисканского монастыря. Неудивительно, что и в 1779 г. большинство воспитателей и даже учителей составляли монахи, и даже начальником его был патер Бертон. Может, поэтому и режим походил на монастырский: никаких каникул и посещений родственников, никаких продуктовых передач, допустимы только учебные книги. Качество питания (простого, но обильного) и форма одежда тоже были одинаковыми для всех (запомните, потом пригодится: две пары панталонов до колен (бриджей), две форменные курточки и две пары обуви на все времена года, в зимний период дополнительно шинель). Подъем в 6 утра, отбой – в 10 вечера. И весь день было запрещено даже заходить, а тем более находиться в своих комнатках. Считалось, что именно таким образом будущих военных и надо приучить к суровому и строгому (почти казарменному) образу жизни.
На момент появления там Наполеоне оно было переполнено (150 учеников пяти разных уровней обучения при норме 120). Только половина, как и он, были королевскими стипендиатами, обучение остальных оплачивали родители. Преподавали математику, литературу, географию и историю, а также закон Божий, языки (латынь, немецкий или английский), рисование, фехтование, танцы и пение. Ну и много времени занимали занятия на открытом воздухе – в основном шагистика и разного рода военные игры. Особое внимание отводилось приобретению должных для военных навыков: выправке, манерам, ну и лоску.
Как я уже говорил, обучающими и присматривающими были в основном малообразованные монахи, то есть качество преподавания оставляло желать лучшего. Однако с математикой, с детства его любимым предметом, Наполеоне повезло. И не столько с учителем, патером Патро (хотя и о нем он хорошо отзывался), а с репетитором. Им был Жан Шарль Пишегрю, недавний выпускник этой школы (на 8 лет старше Наполеоне), отлично знающий математику и тогда еще намеривавшийся остаться в монастыре. Весь первый год он и курировал занятия новичка (но как складывались их отношения в школе, я сведений нигде не нашел).
В дальнейшем крестьянский сын Пишегрю, тоже сделавший себя сам, все-таки стал военным. И опять отвлекаюсь, просто не могу не рассказать эту очень показательную для революционного времени историю. Из монастыря он все-таки ушел и в 1783 г. был зачислен в артиллерийский полк. Революцию встретил уже в должности адъютанта и стал ярым сторонником якобинцев. В качестве выборного заместителя полка добровольцев попал в Рейнскую армию. Ярко проявил себя сразу и уже в 1793 г. получил чин бригадного, а потом и дивизионного генерала, чему сильно способствовало его недворянское происхождение. Именно таких якобинцы и искали среди подающих надежды командиров: нашли троих, которых и продвигали наверх как своих (политически надежные кадры): его, Журдана и Гоша. Одно время Пишегрю даже возглавлял Рейнскую армию, а потом, когда Гош был арестован по доносу коллег, он заменил Журдана на посту командующего Северной армии. Успешно провел всю кампанию и сумел захватить Нидерланды.