Два шага до проблем - стр. 3

Муж у меня блондин с серо–голубыми глазами, высокий, стройный. Не спортсмен, но фигура отпадная. И  симпатичный на лицо, за исключением тех дней, когда он не трезв. Таким я его не люблю. Ни уговоры, ни ультиматумы на него не действуют, особенно после того, как я открыла ему душу. Он изменился. Увы, не в лучшую сторону. Но тут я виновата сама. Слишком любила, наивно верила в счастливую семейную жизнь и всячески поддерживала перспективного парня с золотыми руками, умного технаря, способного из любого неработающего прибора смастерить годную вещь. Вот только работать «на дядю» у него получается с трудом и не долго. В поисках лучшего заработка Виталик сидит дома, чинит утюги и чайники соседям и их знакомым, получая оплату не всегда деньгами. Скатывается вниз, но не хочет признавать, что мы живем на дне и что нужно выбираться из этого. Одной мне тащить его тяжело, тем более с маленьким сынишкой,  а уйти некуда.

Смотрю на это танцующее чудо и думаю с досадой, почему Виталя такой неугомонный, когда выпьет? Это же сущее наказание. У Светки из соседнего подъезда, она рассказывала, брат, как выпьет немного, сразу ложится спать и ничего его не колышет – ни гости, которые пришли к нему, ни бесящиеся рядом дети. И если вдруг будет землетрясение, он спокойно его проспит, даже если окажется глубоко под завалом.

Мой же муж наоборот. Во–первых, пока не выпьет все, что есть в доме, не успокоится, а то и за добавкой пойдет, а во–вторых, становится суперактивным и приключений ему хочется. Энерджайзер какой–то. Сегодня вот – дискотека у него.

– Виталя! Блин, сделай потише! – я сама себя не слышу – слова тонут в вариации электрогитары.

Зажимаю уши руками, потому что реально боюсь за свои барабанные перепонки, и быстро прохожу к музыкальному центру. Виталик его собрал сам почти из хлама, подключил к самодельному сабвуферу. Адская штука получилась, и муж пищит от восторга, когда включает громко музыку. Сокрушается, что не может использовать саб на полную мощность, но даже вполсилы звук у него такой, что под обоями сыпется штукатурка. А сегодня Виталик явно переборщил.

Выключаю музыкальный центр, и нереальная, звенящая тишина виснет в комнате. Кажется, мебель, воздух, невидимая пыль  – все замерло, и даже время остановилось, настолько тихо стало. И только в ушах афтершоком бахают барабаны и бас–гитары рока.

– Э–э! Ты чё наделала? – продолжая «танцевать», открывает мутные глаза Виталя, старательно фокусируя их на мне. – Включи, ну! – с трудом ворочает языком.

Как?!

Как можно было так напиться за три часа моего отсутствия? Это же надо было проснуться  и сразу начать пить. На голодный желудок. Чтобы максимально быстро дойти до подобного состояния. А Виталик, похоже, очень к нему стремился.

– Оглохнешь, Виталя! Соседи жалуются, грозятся полицию вызвать.

– А?

– Я говорю – оглохнешь! – кричу мужу, потому что сама еще не отошла от музыки и не уверена, что он уже не оглох.

Виталя хочет что–то сказать, но только машет в воздухе рукой, выражая что–то типа «пофиг».  Снова закрывает глаза и начинает петь, пританцовывая:

Ножевые раненья от холодных огней,

Открывает ночь театр кукол и зверей.

Изображать голосом солиста группы мужу удается лучше, чем просто разговаривать в  таком состоянии. Осторожно подхожу к нему, беру его за локти. Он, не открывая глаза, обнимает меня за талию. Шатается, но сейчас я у него вместо опоры. Продолжает петь, двигая телом из стороны в сторону, заставляя меня «танцевать» вместе с ним: