Два шага до проблем - стр. 12
– Здравствуйте! – пробегая мимо, поворачиваю голову, киваю девчонке. Она вздрогнула. Видимо, задумалась и я ее напугал. Ну извините, не хотел пугать.
Бегу дальше. Плечо жжет. Смотрит?
Дождь усилился. Ветра нет, слышен только тихий шелест капель о листву.
Второй круг.
Девушка на корточках сидит перед коляской, что–то пытается с ней сделать. Русая коса, напоминающая толстый пшеничный колосок, свисает вперед, мешает. Девушка откидывает ее назад, но она снова падает вперед.
Подбегаю ближе и вижу, что у коляски отломилось колесо. Не удивительно – она настолько древняя, что странно, как она до сих пор катиться могла.
– Проблема, – я останавливаюсь в двух шагах от коляски, оценивая ситуацию. Нарочито грубо говорю, сам себя ругая за то, что такой сердобольный, не мог пробежать мимо. – Я посмотрю?
Не дожидаясь ответа, в два шага приближаюсь и присаживаюсь рядом на корточки. Девушка испугано отскакивает в сторону, а я боковым зрением ее ножки стройные вблизи оцениваю. Зачетные. Переключаюсь все же на проблему. Колесо слетело с оси, а крепеж рассыпался в руках – старый пластик высох и раскрошился.
– Что же ваш муж за транспортом сына не следит? Технику обслуживать надо, а то вот видите – авария случилась.
Про мужа я специально удочку закинул. Просто чтобы узнать есть он или нет, а то может кольцо на пальце для вида, чтоб вопросов лишних не задавали.
– Она вчера у меня в подъезде застряла. Пока вытаскивала, наверное, колесом зацепила, – оправдывается девчонка.
– Что помочь некому было? Муж чем занимается?
– Работает.
А муж все–таки имеется.
– Столько работает, что времени на сына не хватает?
Молчит. Обиделась, наверное. Зря я разворчался, мало ли какой у нее муж.
– У вас коляска хлипкая, вот–вот совсем развалится, – говорю мягче и смотрю на девчонку снизу вверх. У нее губки подрагивают. Обидел я ее, да. А может, замерзла просто. – Лучше новую купить.
Поднимаюсь с корточек. Девушка ростиком на голову ниже меня стоит на расстоянии вытянутой руки. Глаза распахнула и теперь уже она смотрит на меня снизу вверх то ли насторожено, то ли испуганно. Но без флирта точно. А глаза–то у нее зеленые–зеленые, как трава майская, и с веером белесых ресниц без туши. На носу еле заметные пятнышки – веснушки. А на щеках, там, где у некоторых людей ямочки появляются от улыбки, симметрично с обеих сторон расположены черные точки – родинки. Мило так.
– Давайте я помогу вам ее до дома дотащить, а вы ребенка несите. Или нет. Вы катите коляску, вот так, – разрываю затянувшийся зрительный контакт, приподнимаю бесколесный угол, делая упор на трех целых колесиках, – а я ребенка понесу. Он же тяжелый, наверное.
– Не надо, я сама, – голос дрожит, сама трясется. И чтобы скрыть свое состояние, она аккуратно кладет зонтик на дорожку, наклоняется к коляске, снимает чехол и забирает сонного мальчика на руки. Малыш захныкал, а она лицом прижалась к его личику и тихо заворковала ему в щечку: – Тише, маленький мой, тише, зайчик. Мама здесь, мама с тобой.
Малыш притих, а девушка тем временем подняла зонтик, спрятала себя и чадо от дождя.
Глядя на эту парочку, у меня защемило где–то в груди. Если бы обстоятельства сложились по–другому, у меня сейчас тоже был бы малыш. Или малышка. Может быть, и не один. Первенцу было бы около пяти лет. Тряхнул головой, прогоняя мрачные воспоминания.