Два развода Айрин Фокс - стр. 19
Он приносил мне книги, зачитывал и разъяснял отдельные статьи, и по всему выходило, что я опасна для общества и нужно держать меня под замком. Но если бы только это!
– Детка, мне так жаль, но твое появление не осталось незамеченным. Скоро состоится совет по твоему вопросу и малышку отправят в пансион. Я могу лишь постараться, чтобы это было хорошее и достойное заведение. Я так привык к вам, что даже готов оплатить ребенку более сносные условия, – старик в очередной раз пришел к нам в комнату и смотрел на меня с искренним, как мне тогда казалось, сочувствием.
Все это время нас не выпускали из покоев, служанка приносила еду, а старик приходил и даже учил меня грамоте. Учитель из него был так себе, за неделю я не научилась читать и писать ничего, кроме своего имени. Он сказал, что в моем положении это самое важное.
– Я сообщил о тебе на Землю и госпоже Коток, но она с мужем в медовом отпуске, и, увы, вернуться ради вас не пожелала, – сообщал мне очередные новости барон Майер, с сочувствием гладя Дашку по голове.
В каждый свой визит он приносил ей сладости, ленты, игрушки или краски, было даже нарядное платье.
– В пансионе ей выдадут все необходимое, но девочке ведь захочется чего-то своего, личного. Я заплачу, чтобы ей позволили иметь это и никто не отобрал, – пояснял он.
Такие разговоры выбивали меня из колеи, я просила связаться с Алексеем Петровичем, чтобы посоветоваться. Барон сказал, что это невозможно, но согласился передать на Землю записку от меня. Я описала все, что с нами случилось и спросила, как быть, но ответа так и не получила.
– Ах, деточка, – сочувственно говорил дядюшка Джейкоб, как просил себя называть себя барон, – мне сообщили, что в вашем мире вас признали преступницей. Боюсь, что теперь никто не захочет с вами общаться. Даже я мало что смогу для вас сделать. Если только…
Сейчас я знаю, что Джейкоб Астус, барон Майер специально врал мне, и не только не передал мои просьбы ни Алексею Петровичу, ни Лизбетт, а, наоборот, сообщил им, что я обиделась и не желаю поддерживать с ними отношений. Но тогда старик был так внимателен, заботлив и добр к Даше, и дочка наконец-то оттаяла и с удовольствием общалась с “дядей Кобом”, что я тоже поверила ему. Поэтому, когда прозвучало его предложение, согласилась в полной уверенности, что это тот единственный вариант, который способен решить мои проблемы.
– Айрин, детка, – Он звал меня так. Еще на Земле мне объяснили, что документы будут заменены на аналоги местных и предложили выбрать себе имя. – Ты же знаешь, что тебе полагается опекун, тот кто возьмет ответственность на себя? И что по закону детей не положено оставлять с переселенцами?
Я кивнула. Да, я прекрасно об этом знала, ведь старик все сокрушался, что не в его силах это изменить и постоянно напоминал мне о скором расставании. Когда же я высказалась о том, что предпочту вернуться, чем расстаться с Дашкой, он с огромным сочувствием во взгляде сообщил, что меня ждут на Земле, чтобы передать в чьи-то руки, и он слышал, что поговаривают, что дочь я больше не увижу. В общем, он искусно играл на моих переживаниях и страхах, а я была растеряна и раздавлена тем, что Алексей Петрович и Лиза меня бросили, и я со своими проблемами оказалась никому не нужна. Кроме барона Майер, разумеется. Он всегда подчеркивал, что хотел бы иметь такую дочь, как я, и всегда мечтал о такой внучке, как Дашка.