Два плюс два, или строптивая любовь майора Белова - стр. 19

Надеюсь, пока.

Мы с сыном выходим из машины. Я критическим взглядом оцениваю нанесенный нашему участку стихией «ущерб». Металлическую конструкцию качели завалило. Подушки с ротанговых кресел на открытой веранде посрывало. И те самые кресла по участку раскидало, вместе с декоративными вазонами для цветов. Благо, я не успела их посадить. Пару-тройку больших веток намело и немного мусора. В одном месте окно в доме треснуло. Видимо, по нему прилетело чем-то тяжелым. В целом – не критично. Могло быть и хуже.

– Ой, мам, а что у тебя с машиной? – слышу голос сына за спиной. – Где бампер?

Я оборачиваюсь, Киря, закидывая на плечо рюкзак, рассматривает покоцанный зад моей любимой девочки. От вида грубого, не прикрытого декоративной накладкой металла, сердце кровью обливается.

– Небольшое ДТП. На дорогах из-за непогоды сегодня тоже было… весело.

– Поня-я-ятно. Делать теперь надо.

– Надо. Завтра этим вопросом займусь. А ты, давай-ка, иди, переодевайся и спускайся. Будут тебе в качестве наказания за плохое поведение исправительные работы. Наведешь порядок на участке, следом у себя в комнате. На все про все у тебя два часа. Потом за уроки. А я пока доделаю проект, который не успела закончить на работе из-за одного очень неприятного инцидента в школе.

– Ну мам! Нам дофига задали, можно, я не буду сегодня убираться в комнате?

– На старт, внимание, марш, – командую я, грозно зыркнув на ребенка.

Киря дует губы, но волочит ноги к крыльцу. Уже у двери оборачивается, сделав еще одну маленькую попытку съехать с уборки комнаты, говоря:

– Можно, я завтра… ну, когда пораньше освобожусь…

– У вас остался один час пятьдесят девять минут, молодой человек, – говорю я, бросая взгляд на наручные часы.

– Да, ма-а-а!

– Пятьдесят восемь.

– А что, если не успею? – хитро щурится мой парнишка.

– А ты попробуй, и узнаешь, – грозно задираю я бровь. – Кажется, на выходных кто-то просился с классом в «Аквапарк»?

– Ладно, понял. Сегодня я в рабстве, – бурчит ребенок.

– И сегодня, и ближайшие десять лет до совершеннолетия, – хмыкаю я. – А если будешь спорить со своим рабовладельцем, то еще и посуду после ужина будешь мыть. Ру-ка-ми.

– Да ну нафиг! – вскрикивает Киря в ужасе. – А посудомойка нам тогда зачем?

– А она для меня.

– Это жестоко.

– Зато в следующий раз ты десять раз подумаешь, прежде чем вписаться в драку. И уж тем более прежде чем поднять руку на девочку.

– Но она…

– Один час пятьдесят пять минут. Кирилл, я не шучу.

– Бр-р-р! – рычит мой сын и заходит в дом, хлопнув дверью.

Несмотря на громкий протест, пойти против моего приказа сын не решается. Ворчит, но послушно топает наводить порядок сначала на участке, а затем и у себя в комнате.

Я весь вечер провожу на кухне, за работой. Созваниваюсь с заказчиками. Подбиваю документацию и согласую с Жанной изменения в сметах, куда приходится внести еще пару-тройку пунктов. В общем, пропадаю в работе и только в восьмом часу вспоминаю про фри, которую обещала сыну.

Ужинаем мы нашей любимой пиццей с морепродуктами, усевшись в гостиной перед телевизором, под добрую комедию, проводим вечер по-семейному, тепло и уютно. Хохочем до колик в животе. В десять Кирилл желает мне спокойной ночи, чмокает в щеку и уходит спать, поклявшись, что сделал все-все-все уроки и даже собрал рюкзак. Слабо верится, но ладно.