Два командира - стр. 18

– Вижу, что уже что-то вы обмозговали… – Черноиванов почти обрадовался словам старшего лейтенанта. – И где твоя жердочка будет располагаться? Курятник где устроишь, Алексей Терентьевич?

– Да вот думаю, этажом выше и на крыше…

– Там живет кто-нибудь?

– Там стены развалены, и кровли нет. Жить там невозможно.

– Ну, добро. А я тогда предупрежу акида Македона, чтобы он на соседних улицах засады выставил. Скрытные.

– Только попросите реагировать исключительно на тех, кто будет уходить отсюда, и не трогать тех, кто в нашу сторону движется. И еще. Обязательно надо немедленно выставить засаду в подземном ходе. Вход в него разминирован, и Оборотень может этим воспользоваться, чтобы улизнуть.

– Ты же опасался, что там стоят датчики движения на взрывателях, – напомнил полковник.

– Он должен знать, в каких местах стоят взрывные устройства, и может иметь при себе чип-карту, на которую датчики среагируют и пропустят его, – вместо капитана объяснил суть вопроса старший лейтенант Опарин. – Я встречался с такими взрывателями на курсах повышения квалификации. Это последний писк моды на французских минах. Без чип-карты любой человек обречен. А она позволяет мину даже снять, хотя это тоже очень сложная работа и не каждому подвластна.

– Я понял. Такой человек, как Оборотень, должен иметь подобную чип-карту. А французы в Сирии – союзники американцев.

– И еще, товарищ полковник, пусть посты сообщают о тех людях, что будут передвигаться в нашу сторону. Дайте им мой номер телефона.

Черноиванов вытащил из чехла свою трубку, одним нажатием послал вызов, и ждать ответа ему в очередной раз не пришлось. Если начальник контрразведки дивизии когда-нибудь вообще и спал, то явно не в этот раз. Полковник в подробностях высказал все соображения капитана Радиолова, не забыв, похоже, сказать, кому принадлежит авторство вычислений. Хотя говорил он на арабском языке, но фамилия капитана прозвучала несколько раз, даже несколько раз прозвучало и второе прозвище Оборотня – Great skill, причем однажды прозвучало рядом с фамилией капитана, и стало ясно, что Черноиванов рассказывает и о том, что Радиолова тоже называли так.

Когда разговор закончился, Черноиванов осмотрел группу «волкодавов» с видом победителя и обратился к капитану:

– Акид Македон, Алексей Терентьевич, пришел в восторг от твоего умения просчитывать ситуацию. Он сразу, в отличие от меня, поверил, что Лугару где-то поблизости бродит, даже предложил организовать облаву на Оборотня и прошарить все окрестные развалины. Полицейских сил в город прибыло уже достаточно для поисковой операции. Я, естественно, резко отказался. Такие поиски в случае неудачи просто отпугнут Лугару от здания гостиницы. Он уйдет, и тогда искать его придется долго. Заново придумывать какую-то операцию, чтобы выманить его и уничтожить. А в случае удачных поисков это чревато ненужными жертвами среди сил полиции. Если, скажем, российская военная полиция в определенной степени близка по подготовке к уровню не спецназа ГРУ, конечно, но какого-то другого спецподразделения, то сирийская, что военная, что гражданская, полиция мало на что пригодна, кроме проверки документов. Но сошлись мы на предварительном нашем варианте, когда силы полиции выступают немедленно и занимаются только наблюдением. Блокировка района будет осуществляться только после команды капитана Радиолова или моей команды. И прямо сейчас самая опытная, самая дисциплинированная группа сирийской военной полиции отправится в подземный ход, чтобы заблокировать его. Далеко углубляться им будет запрещено. Засядут где-то поблизости от входа, чтобы не допустить бегства Оборотня. Если он или его люди покажутся, будет открыт огонь на поражение. Итак…