Два бандита для матери-одиночки - стр. 15
– Что случилось? – спрашиваю.
– Не твоё дело, – огрызается, – уходи, Кай.
Обнимает себя руками. Храбрится. Сильную корчит.
– Я могу помочь?
– Ты всё уже сделал, – вижу, что она чуть не плачет, – уходи, пожалуйста!
– Нет. Поехали, отвезу тебя.
Мягко беру её под руку и веду на стоянку. Такая Лина вызывает желание защитить. Она совершенно потеряна. Секунду назад мамочка напоминала яростную фурию, а теперь показала уязвимость. Настоящая женщина.
Сажаю её на пассажирское сиденье. Закуриваю, завожу мотор.
– Ну, что случилось? – пытаюсь снова ее расспросить.
– Неважно.
Снова закрылась. Раскрывается наша мамочка лишь когда в ней орудуют наши члены. Пиздец! С каких пор мне вообще интересны дела телки, которую я трахнул? Но она не такая. Вся не такая. Другая.
– Говори адрес, мамочка.
Пока едем, размышляю, что такого в этой женщине. Красивая? Да. Умная. С характером. Но внутри…
Она будто нежный цветочек с ядовитыми шипами. Но я рад быть отравленным ею. Дурею в присутствии горячей мамочки.
Всхлипывает, вытирает щёки. Но не признается, что случилось с ее ребенком. Привожу ее к детскому садику.
– Кай, – говорит прозрачным голосом, – оставь меня в покое, пожалуйста. Не приезжай, забудь! Если нужны деньги, чтобы выплатить долг мужа, я соберу…
– Нет, – жестко говорю.
– Что? – смотрит на меня огромными карими глазами, в которых я тону.
– Я не забуду, Лина. Не проси даже.
– Кай… умоляю… так нельзя! – она снова почти плачет, – я не такая, как вы с Русланом думаете! У меня сын. Какая я мать после этого?
– Да причем здесь это? – не понимаю.
Она отворачивается, затем хватает сумочку и вылетает из машины. Думаешь, сладкая, я просто так сдамся? Нет уж!
Вижу, как она топает ко входу. Крутит своей круглой задницей. Член дергается в брюках. Но сейчас не время. Её что-то напугало, связанное с сыном. Выхожу из машины.
Курю, иду вдоль высокого забора. Там много детей. Никогда не любил этих маленьких шумных людей.
Наблюдаю. Они бегают, суетятся. Но вдруг краем уха слышу всхлип. В самом углу, рядом с забором. Подхожу. Вижу голубую курточку, темную шевелюру. Сашка?
– Ууу… ууу… – ребенок плачет.
– Привет, – присаживаюсь на основание забора, – Саша?
– А вы… «всхлип» кто?
– Я друг твоей мамы, меня зовут Кай, – говорю ему, – почему ты здесь сидишь один и плачешь?
– Я не плачу… – он рукавом вытирает лицо, – я музсина!
Усмехаюсь. Три годика, а уже такой решительный. Весь в мамочку.
– Конечно мужчина. Так что стряслось?
– Вы никому не лассказете? – встречаюсь с мальчиком глазами.
В сердце что-то шевелится. Он такой невинный, маленький. Беззащитный. У него есть лишь Лина. Блядь… кто посмел его обидеть?!
– Никому. Обещаю! – прикладываю палец к губам.
– А я вас видел! – восклицает малыш, – у насего дома!
Улыбаюсь.
– Да ты что?
– Да! – уверенно заявляет Саша, – бабуска сказала, что я плидумал… а я видел! У тебя лисунки на козе!
– Да. Ты очень наблюдательный, – выдаю, – ну рассказывай.
Взгляд ребенка резко затухает.
– Сева меня бьет… – всхлипывает малыш.
– Что за Сева?
– Мы вместе в садике… он говолит, что у меня нет папы… что мама нехолосая…
Изнутри начинает подниматься ярость. Что за, блядь, Сева такой? Ведь я знаю, что дети транслируют то, что говорят дома родители. То есть какая-то мразь там поливает дерьмом нашу мамочку? Урою!