Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни - стр. 96
Изя, или Икс, как еще называл его хозяин, встретил меня очень настороженно. Напрягся, уставился в меня строгим изучающим взглядом своих больших черных глаз. Володя резко приказал ему сидеть, не двигаться. Он боялся, чтобы пес не бросился на меня. Но пока Вова находился на кухне, готовя собаке еду, а нам напитки, я, слушая свою интуицию, начала медленно приближаться к Иксу. Он внимательно и напряженно следил за мной, но не двигался. Постепенно я подошла совсем близко и осторожно присела рядом. Начала спокойно и доброжелательно разговаривать с ним – как когда-то с Рыжиком. Я давно поняла, что собаки очень чувствительны к интонации. Наверно, со стороны это выглядело глупо, но я стала рассказывать ему, совсем как человеку, кто я такая, почему пришла в его дом, что я рада его видеть и познакомиться. И еще что он очень красивый и умный пес, и я надеюсь подружиться с ним. Изя слушал меня очень внимательно, постоянно меняя выражение темных, как сливы, глаз. Как человек. Поднимал и опускал уши, как будто немного удивляясь. Я была совершенно убеждена – он понимал меня!
Когда Володя снова вошел в комнату и увидел нас рядом друг с другом, то поразился:
– Ничего себе! К Иксу никто не осмеливался подойти за два метра, он всегда пытается укусить… а тебя он принял… Вижу, что у него такой же вкус, как и у его папы! – от души смеялся он.
Ходит мнение, что когда по-настоящему любишь человека, то принимаешь его со всем, что его окружает: с его родственниками, друзьями, собакой или кошкой, крысой или змеей. Так как все, принадлежащее ему, кажется благом.
Не знаю, если это так, но, действительно, мне подходило абсолютно все, что было связано с Володей.
Я влюбилась. Влюбилась со всем пылом, искренностью и безрассудством первой любви. Мой избранник казался мне совершенством. Во всех отношениях. И наша любовь тоже казалась мне совершенством, абсолютной гармонией. Я проживала каждую встречу, каждую минуту и каждое его прикосновение ко мне в большой радости, в ощущении счастья. Как в словах песни, которая часто звучала в ту эпоху – из фильма «Романс о влюбленных», которая нравилась Володе: «…только ты и я, только ты и я, только мы с тобой…» Окружающий мир не существовал, когда мы были вместе. Наша любовь была маленьким райским островком, на котором мы поселились вдвоем, только вдвоем. И, самое главное, мой любимый полностью разделял мои чувства.
– Малыш, я счастлив! – говорил мне Вовка.
И я абсолютно верила ему, что это именно так. Безоговорочно, так как ощущала то же самое. Мы были единым целым, которое жило, радовалось, огорчалось, удивлялось, восхищалось. Любило и было любимым.
Часто ездили в гости к его сестре Маше, которая всегда принимала меня как родную. Так я познакомилась с ее дочкой Жанной, такой же красивой, как и мама, и с мужем Маши, Михаилом.
Когда мы с Володей шли по улице, на нас часто пристально смотрели и даже оглядывались прохожие. Он действительно не мог оставаться незамеченным – был красив в совершенно непривычной в то время, какой-то западной, что ли, манере. Одет и причесан по-европейски. Нам часто говорили, что мы красивая пара. Конечно, это не было существенным. Но это был тот маленький плюс, который разжигал еще больше искру нашей любви.
Вскоре Володя повез меня в гости к маме, которая жила в то время в Петергофе, под Ленинградом. А папы у него уже не было давно. Мама оказалась красивой, ухоженной женщиной, как и ее взрослые дети, хотя внешне они не были похожи на нее. Вначале показалась мне строгой и критично настроенной к сыну.