Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни - стр. 76

Обдумав все, я согласилась на поездку. Но только с дочкой – я не могла представить себе расставание с ней даже на неделю.

Мишель очень обрадовался.

– Завтра пойдем вместе подавать документы на твою визу! А Алинке она даже не нужна – теперь она француженка! И это большой плюс даже для тебя. Я уже позвонил здесь знакомым дипломатам, и они успокоили меня: ты получишь визу очень быстро!

Утром, придя к открытию в ОВИР, мы подали документы и сразу уехали за город – в Троице-Сергиеву лавру. Мишель заказал нам в Интуристе машину с шофером.

Лавра поразила меня красотой и духовностью своей атмосферы, архитектурными сооружениями и поведением монахов и еще больше – Мишеля, который был ярым приверженцем русской культуры и религии.

А на следующий день мы уезжали в свадебное путешествие по Золотому кольцу, через Владимир в Суздаль, где Мишель запланировал провести неделю в «русской избушке». Это был гостиничный комплекс от Интуриста, построенный на территории Покровского собора. Только для иностранцев, так как оплата шла иключительно в валюте.

По дороге заезжали в разные города и деревушки, встречающиеся на пути, с любопытством познавали местные достопримечательности и деревенский быт, наблюдая за людьми. Быт казался невеселым.

Суздаль поразил меня своей живописностью, а также красотой Покровского собора и маленьких деревянных церквей. Гостиница состояла из двухкомнатных деревянных избушек, установленных на территории, прилегавшей к Покровскому монастырю. Совсем таких же, как на картинках в книгах русских сказок, которые я читала в детстве.

Ресторан находился в самом соборе. Мы сидели за длинным деревянным столом под высокими закругленными сводами собора, а блюда нам по очереди носили двое «молодцев», одетых в русские национальные костюмы. Мне было странно – у них были совершенно непроницаемые строгие лица, лишенные и тени улыбки. Казалось, что они осуждали нас за то, что мы расточительно занимаем такой большой зал только вдвоем.

Мишель очень удивлялся их неприветливым лицам и манерам – было видно, что работа им в тягость и о существовании «коммерческой» улыбки они явно ничего не знали. Но муж не придавал этому значения – ему все было ново, интересно и приятно. Он говорил мне, что получал огромное удовольствие от этой поездки, так как на Руси заложены его корни.

Мы ели расстегаи и пельмени, запивая их квасом и медовиком. Мишель пил еще и водку. Задорно смеялся и восклицал:

– Вот так я чувствую себя настоящим русаком!

В крохотном деревенском магазинчике Мишель купил мне в подарок огромный русский платок в красных розах на черном фоне и попросил, чтобы я постоянно надевала его на себя, пока не закончится наше свадебное путешествие. Он был действительно человеком, влюбленным в Россию и во все русское. Явно давали себя знать его русские корни.

Мы с удовольствием, с хохотом и «с ветерком» катались на русской тройке.

Но тогда местные жители еще не привыкли к приезжим. Они останавливались вдоль дороги и провожали нас удивленными взглядами. С некоторыми мы останавливались поговорить по просьбе Мишеля. Он испытывал желание пообщаться с простыми русскими людьми, объясняя им, что мы – «тоже русские», что «приехали познакомиться с красивыми местами и церквями». Но все же люди смотрели на нас с недоверием.