Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни - стр. 66
Чем больше проходило времени, тем больше мне казалось, что он уже никогда не позвонит нам. Разочарование было сильным. Еще одно… Но нельзя было раскисать – я не могла позволить себе такую роскошь.
И потом ведь я – русская женщина и «женщина своей эпохи». Должна справиться, обязана найти решение и силы. В голове всплывала классика, Некрасов: «…Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет…» Я горько улыбалась себе и своим мыслям.
Я отчетливо понимала свою ответственность перед ребенком. Ради него я не имела права сдаваться – он мой жизненный мотор. Твердо решила сопротивляться, бороться с трудностями – во что бы то ни стало и до конца.
Полностью сосредоточилась на дочке – ее нужно было кормить, одевать, лечить, воспитывать. Я продолжала работать и параллельно продавать свою одежду и украшения в комиссионках. Постоянно что-то покупала-перепродавала и, таким образом, выкраивала какие-то деньги на то, чтобы Алинка была сыта и прилично одета. Как тогда умудрялась делать это, не понимаю до сих пор. Но все же умудрялась – друзья и знакомые удивлялись, делали комплименты мне и моей малышке, всегда одетой как куколка. Спасибо всем этим людям, которые морально поддерживали меня!
Жизнь продолжалась, и было необходимо идти вперед вместе с ней. Так мы и шли с дочкой по жизни, медленно продвигаясь, шаг за шагом – она своими, маленькими, и я тоже «маленькими», подстраиваясь под нее. Я стремилась видеть «свет в конце тоннеля» и настойчиво шла к нему – это был единственный выход.
А через некоторое время произошло событие, которое круто перевернуло всю нашу жизнь. Я познакомилась с французом русского происхождения, Мишелем. Только вначале он представился мне… Михаилом.
В тот вечер я возвращалась после дневной смены в гостинице домой. В руках несла огромный бумажный пакет с яблоками для Алинки, которые только что купила в ларьке перед метро. Я забыла взять из дома полиэтиленовый пакет, которые мы все обычно носили с собой для покупок.
Перед самым входом тонкий пакет лопнул, и яблоки покатились в разные стороны. Люди, быстро заходящие в метро, поддавали их ногами как футбольные мячи. Я принялась собирать яблоки в свою сумку и тут заметила, что рядом со мной их подбирает незнакомый молодой мужчина. Вручив мне собранное, он любезно и ненавязчиво предложил проводить меня.
В метро мы спустились вместе. Мужчина представился Михаилом, и в нем было что-то такое, что заинтересовало меня. Он вел себя очень вежливо и даже с какой-то непривычной для меня галантностью. Человек с «изюминкой». А также чувствовались воспитание и культура.
Но что-то меня немного смущало и настораживало, что-то ускользало от моего понимания. Он прекрасно говорил по-русски, но временами у него проскакивал небольшой акцент. Я почувствовала, что он не был москвичом, и спросила, откуда он. Сказал, что из Прибалтики. Его ответ не вызвал сомнений – акцент был похож.
Как Михаил позднее объяснил мне, он побоялся признаться мне сразу, что постоянно проживает во Франции. Чтобы «не спугнуть» меня, как он выразился, будучи хорошо осведомленным о том, что в то время в России связи с иностранцами не только не поощрялись, но и сурово пресекались.
Регулярно приезжая в Москву с группами бизнесменов, он каждый раз останавливался в гостинице «Космос» – именно там, где работала я. В тот самый вечер он собирался ехать куда-то на метро. Узнал меня перед входом, так как заприметил ранее в гостинице. Я же никогда до этого его не видела. Но все это выяснилось много позже.