Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни - стр. 47
Перед уходом он с загадочной улыбкой вытащил что-то из папки. Это оказалась небольшая гибкая пластинка с его песнями из кинофильма «Карнавал».
– Чуть не забыл! Вот, она… только что вышла… «Позвони мне» по праву принадлежит тебе!
Попросил у меня ручку и надписал на обратной стороне обложки следующее:
«Нинуле, полноправной участнице создания этой музыки и фильма «Карнавал», сострадавшей всем перипетиям, – короче – Моей Музе в этой (и других) работе.
«Спасибо жизнь», за те дни, часы и мгновения радости с тобой! Плохо ли, хорошо ли тебе будет – «позвони мне, позвони!».. Твой М. Дунаевский
21.01. 1983 г.».
Затем надел пальто, медленно обмотал вокруг шеи шарф, машинально поправил очки. Смерил меня долгим, задумчивым взглядом.
– Не волнуйся, Нинулечка, все будет хорошо…
Так же нежно, как и обычно, поцеловал меня на прощание и вышел из квартиры.
Мое лицо горело огнем. Смятение мыслей и чувств, которые переполняли меня. Захлестывала боль в душе. Как он смог скрыть такое, на что рассчитывал? Что я никогда ничего не узнаю? Никогда?!
Действительно, тогда только начался 1983 год. А во время нашего разрыва в 1982-м я о Максиме ничего не знала. В те годы о личной жизни известных людей в прессе не писали – это считалось неприличным, неприемлемым для социалистической этики. А я и вообще не читала прессу, так как в те советские времена правду нужно было искать не в газетах и журналах.
Я жила в своем собственном мире. После нашего с Максимом расставания я прекратила отношения и с нашими общими знакомыми – не могла и не хотела что-либо рассказывать им. Отвечать на царапающие сердце вопросы, выслушивать слова утешения, «охи и вздохи». Не хотелось бередить себе душу.
На меня нахлынули воспоминания, и мучительные мысли упрямо отказывались отпустить меня.
Я ломала себе голову, пытаясь понять, как все это произошло. В сотый раз прокручивала в голове события всего периода нашей общей жизни, разговоры, эмоции, настойчиво искала причины происшедшего.
Напрашивался единственно логичный вывод: в тот далекий вечер, когда Максим сказал мне по телефону неправду, приведшую к нашему разрыву, он уехал, скорее всего, к Наталье Андрейченко. Все совпадает по срокам. А затем, когда я порвала с ним отношения, убедившись в обмане, ему уже ничего не мешало продолжать с ней отношения. Я не мешала.
А теперь, несмотря на то, что у него стабильная семейная жизнь и даже родился сын, он позвонил мне как ни в чем не бывало и приехал снова – как свободный человек. Убедительно рассказывал о том, как скучал, страдал. Так искренне смотрел в глаза… и при этом снова обманывал меня. Почему?
Неужели ему мало девочек, которые и так сами «вешаются» на него? При его роде деятельности у него должен был быть приличный выбор. Выбирай любую!
Так зачем нужно было добиваться возобновления отношений именно со мной, да еще в такой непростой ситуации?
Теперь я внутренне холодела, обдумывая все открывшееся.
Как взрослый человек, будучи значительно старше меня, он не мог не сознавать, что когда-нибудь все выяснится! И что тогда? Как смотреть друг другу в глаза? Все это было выше моего понимания.
Я ежедневно крутила в руках его подарок, слушала и переслушивала его песни. Но не с радостью и с удовольствием, которые, по идее, его музыка и посвящение должны были бы вызывать у меня, а с болью и глубокой грустью в сердце. Внимательно вслушивалась в слова, как будто они могли вместо Максима ответить мне на все вопросы. «Позвони мне, позвони!» – призывала из моего маленького проигрывателя Ирина Муравьева. Но Максим не звонил.