Души твоей коснуться - стр. 9
5. Глава 5. Она
Казалось, тот яркий, солнечный день был только вчера. Время было после полудня. Солнце пекло нещадно, от земли поднималось жаркое марево. Воздух душный, как перед грозой. Сбежав от учителей, Владимир крался по заднему двору, то и дело осматриваясь по сторонам. Сердце гулко билось в груди, трепыхалось, словно испуганный зайчонок. Чуть пригнувшись, Владимир подбежал к бревенчатой стене гостевых покоев. Он знал, что вчера к отцу пожаловал необычный маг со своими учениками. Маг крайне могущественный, в совершенстве владеющий древними знаниями ваар и явеней. И ученики его уже сильные маги, хотя им только недавно исполнилось пятнадцать лет. Всего на три года они старше Владимира, а уже такие учёные и умные не по возрасту.
Стало любопытно Владимиру хоть одним глазком взглянуть на славных учеников мага Ведария. Так любопытно, что он прокрался под окна гостевого дома, притаился там и едва дышал от нахлынувших новых чувств. Он ликовал внутри, гордый своей смелостью, и одновременно трепетал от страха быть замеченным. Маги – они же, не как простые люди, они мир по-другому чувствуют. Говорят, даже сквозь стены видят, по воде ходят и по воздуху перемещаются.
Выждав немного, пока сердце успокоится, Владимир, ощущая, как от страха вспотела поясница и стала холодной, медленно привстал и боязливо заглянул в щель чуть приоткрытой створки окна. Глянул и замер безвольным зверьком. В комнате находилась совсем юная девушка. Она снимала с головы необычный убор – круглую шапочку, обшитую серебряными бляшками с прикреплёнными к ним жемчужными нитями. Отложив шапочку в сторону, девушка, придерживая на голове большой белый платок, аккуратно достала тяжелую и длинную косу из специально пришитого к нему треугольного кармана.
Владимир ничего подобного прежде не видывал. Знал, что юные девицы не носят платки и не плетут косы до замужества, наоборот часто распускают волосы, чтобы все видели какие они красивые. Но не это поразило мальчишку, а необычная внешность юной красавицы. Невысокая фигурка с тонкой талией и высокой грудью напоминала иноземную фарфоровую статуэтку – такая же изящная и хрупкая на вид. Густые серебристо-белые волосы, заплетённые в широкую косу, блестели, словно первый снег на солнце. А большие глаза в обрамлении длинных, тёмных ресниц походили на прохладные омуты озёр с отражающейся в воде яркой зеленью весенней листвы. Губы алые, как лепестки роз, и лёгкий румянец на чуть округлых щеках. Всё в этой юной девушке показалось Владимиру прекрасным и загадочным: и лицо, и фигура, и жесты.
Девушка положила платок на скамью, закинула косу за спину, принялась прибираться в горнице и тихо что-то напевать. Владимир же стоял под окном и все смотрел и смотрел, пылая от непривычного волнения со звонко стучащим сердцем в груди и бурлящей кровью, прилившей к щекам и шумевшей в ушах, словно морской прибой. Время для него остановилось, мир обрёл новые яркие краски, душа выскользнула из тела и витала где-то над головой, лёгкая и как будто иная.
А потом были три дня в заточении на хлебе и воде – наказание за то, что ослушался учителей и сбежал с занятий. Три дня, которые Владимир провёл, словно в сказочном сне, вспоминая голос, склоненную на бок голову, едва уловимую улыбку на розовых устах и гибкий, тонкий стан, скрываемый серебристой тканью платья. Владимир представлял, как возьмёт прекрасную зеленоглазую девушку за руку и поведёт её по дворцу, рассказывая о своих любимых местах. Выведет в сад и покажет гнездо иволги с желторотыми птенцами. Сводит на конюшню и покатает на своём породистом жеребце по кличке Гнедой. Так много всего Владимиру хотелось показать юной ученице Ведария, так много всего рассказать о себе и спросить у неё.